Дмитрий задумался. Выходит, одно из
двух. Либо некто нашёл уже мёртвую девушку и зачем-то «украсил» ею
площадь у пассажа, либо этот же некто её убил и там выставил. Обе
версии, если честно, казались бредовыми. Зачем такое делать? И
Дмитрий, кажется, понял, почему доктор Шталь был так озадачен.
– Глеб, ты время смерти
определил?
– Судя по окоченению, не более сорока
восьми часов, но и не менее суток. То есть умерла она, скорее
всего, днём тридцатого декабря. Но учти, сейчас морозы. В общем, её
могли раньше убить и хранить в холоде. Из-за этого картина
смазана.
– Прекрасно. Я к тебе за ответами, а
ты мне ещё больше вопросов набросал. Мирозданию не чуждо чувство
юмора. Первое дело же!
– А ты хотел, чтобы всё было легко? –
теперь доктор иронически прищурился.
– Закрыть хочу быстрее. Ладно,
надеюсь, разберёмся, что за убийственный спектакль там случился.
Может, загадка совсем несложная, просто мы ответа пока не
видим.
– Всё возможно. Но я с этой барышней
ещё поработаю, уж больно дело интересное. И как в университете
анализы закончат – результаты пришлю. Ты тоже держи меня в
курсе.
– Буду. А что ты про одежду
говорил?
– Заберёшь у дежурного, там все её
вещи. Они тоже… странные. Шуба богатая, как и вся верхняя одежда –
явно с чужого плеча. А вот исподнее, судя по виду, своё. Там
записка от меня есть, посмотришь.
– Отлично. По делу вроде всё. На
воскресенье есть планы?
– Я тут с медсестричкой познакомился
из хирургии, в кинематограф зовёт, на мелодраму «Водопад жизни». И
подружка у неё есть – говорит, миловидная. Не сходить ли нам
вчетвером?
– Почему нет? Телефонируй, как
условишься.
На том и попрощались.
Сев с увесистым мешком в служебный
автомобиль, Дмитрий размышлял и анализировал разговор с Глебом. Эх,
если бы всё было просто… Сыщик и так, откровенно говоря, чувствовал
себя не в своей тарелке. Да, вернулся с войны, неплохо себя показал
в полиции после перерыва, но дать ему целый отдел под руководство?
В его-то возрасте? Есть люди старше, опытнее. Но нет. Вызвал под
Рождество сам Карл Иванович Ламарк, начальник Сыскной полиции
Москвы. Хвалил, руку жал и сообщил, что на него, Дмитрия Самарина,
возложена серьёзная задача – возглавить новый отдел, который будет
заниматься исключительно убийственными делами.
– Такое дело, Дмитрий,
государственной важности, – объяснял Карл Иванович, подкручивая
шикарные усы. – Видишь, расширяемся, реформа идёт. А работать кому?
С войны через одного вернулись, потом «неспанка»*, чтоб её. Одни
штатские у нас теперь, пенсионеры да юнцы сопливые. А ты человек с
опытом, хоть и молод ещё. Теперь все по своим направлениям будут –
кражи ли, хулиганства, незаконная торговля. А тебе значит…