Так выходило гораздо проще
сравнивать число сильных идущих. Предводители попадались очень
часто, как мне кажется, гораздо чаще, чем сильные Воины в Гряде и
даже чаще, чем Мастера в городе Меча.
Я заглядывал в лавки, кружил вокруг
столиков, за которыми ели, проникал за окна домов, разглядывая
незамысловатый быт жителей города, подмечал тут и там гербы союзов,
пытался узнать нужное мне, и... нарвался. Да, это слово времён
Школы и Гряды подходило лучше всего к произошедшему.
Этот огромный и высокий дом
отличался от других и размером, и отделкой, и числом людей, которые
входили и выходили из него.
Я шёл по другой стороне улицы,
невольно повернув к нему голову и оглядывая его целиком глазами, в
то время как моё восприятие отправилось к нему.
Я одновременно и глядел со стороны и
нёсся по ступеням вверх, под широкий навес-веранду, где стояли
десятки столиков. За ними сидело множество идущих самых разных
возрастов, но ни один из них не расплачивался, и я скользнул
дальше, в двери.
Большой зал, полный улыбчивых девиц,
которые встречали и провожали гостей. Здесь тоже были столики,
отдельные кабинки, играла музыка, журчала вода, текущая в искусных
подобиях ручьёв и в фонтанах.
Дальше.
Я скользнул по широкой лестнице на
второй этаж, завернул в коридор и вдруг услышал:
— Совсем уже страх потеряли?
Подглядывать? У меня? Вон!
По тому я, который скользил внутри
здания, словно ударили. Колонной, не меньше. Колонна выдержала, а
меня словно расплющило.
Тот я, который получил удар, словно
исчез. Вот я вижу здание изнутри, слышу вопль, ощущаю боль и вот
меня не стало.
Только боль осталась.
Тот я, что шёл на другой стороне
дороги от здания, споткнулся, закашлялся, с изумлением ощутив на
губах вкус крови.
Это что, меня ударили по восприятию
Предводителя? Властелин, что ли?
Я с опаской поднял взгляд, ожидая,
что сейчас из здания выбегут стражники или просто крепкие
Предводители, которых послали проучить того, кто подглядывал за
господином. Но нет. В здании ничего не изменилось. Всё так же в
него неспешно входили гости, всё так же гости его покидали.
Снова закашлявшись, я торопливо
прижал ладонь к груди, используя на себе лечение. К счастью,
духовное зрение лекаря не подвело и я мгновенно оказался внутри
черноты своего тела.
Ох тут ран прибавилось. Такое
ощущение, что эта колонна ударила не по моему восприятию, а
прямиком по мне самому, прямо в грудь. Даже дыра, которую во мне
проделал Кетот, не принесла столько бед.