— Нет, не хочу. Мне даже в голову не
пришло, что он не понял моего Возвышения.
— Отлично! — Пиатрий подхватил
чайник, наполнил опустевшие чашки и вдруг сверкнул быстрым, острым
взглядом из-под бровей. — С утра, когда я начал разбираться с этим
делом, я навёл справки. Доволен ли ты жильём, собрат Орзуф?
Эти его слова я совершенно не понял,
в желании выиграть время подобрал рукав халата, ухватил чашку и
сделал глоток, не ощущая прежнего удовольствия. Что, дарс его
побери, значил его взгляд и вопрос?
— Спасибо, собрат Пиатрий. Я всем
доволен.
Он кивнул:
— Собрат привычен обходиться малым. Я
впечатлён. Слышал, что собрат так же немного владеет лекарским
делом?
Я снова глотнул чая. Это, выходит,
справки он навёл обо мне? Ну и до меня дошёл всё же вопрос про
жильё. Да, я соблазнился этой работой именно потому, что не хотел
ночевать на крыше какого-нибудь дома и полученная комната на
внешнем дворе меня вполне устроила.
Теперь кивнул я:
— Да, владею. За свою жизнь я попадал
в разные переделки и выучил несколько лечебных техник.
— Самая сильная из них это?
Я прикинул, стоит ли скрывать это,
решил, что нет и честно ответил:
— Воды Итреи. Сто семь...
Он продолжил за меня:
— Семьдесят шесть узлов. Неплохая
техника для лечения ран и, наверное, не единственная. Теперь ясно,
почему собрат Орзуф так хорош в своей работе и справляется с
отравлением. Я впечатлён.
Я чуть улыбнулся. Пусть считает так,
за меня объяснив всё это. Всё же я перебрал со скоростью работы,
перебрал. Но действуй я иначе, то и не взял бы сегодня двенадцатый
узел. Вот взял и хорош. Пожалуй, и впрямь, необходимо сделать вид,
что это для меня не так уж и легко.
Поставив чашку, я сказал:
— Раз уж разговор зашёл об этом, то я
прошу собрата Пиатрия дать мне два дня отдыха. Признаюсь, увлёкся,
работал больше, чем мог себе позволить, теперь нужно заняться собой
и подлечиться.
Сердце и недооткрытые узлы болели от
этих слов, но я найду чем заняться. Мне кажется, так будет
правильно. Я, в конце концов, обычный, такой же как все,
Предводитель. Не надо мной впечатляться и наводить справки дальше,
пытаясь выяснить, что в Штормовых Плоскогорьях известно о таком
необычном собрате.
Пиатрий кивнул:
— Конечно, собрат. Знаешь, раз уж
зашёл разговор о лечении, то хочу быть с тобой честным до
конца.