– Брат… – А вот с сестрой всё было куда как проще. Как,
собственно, сестра, она любила брата, с которым провела большую
часть детства, и была рада первой за пару лет встрече. А как
волшебница… Как волшебница и маг, она испытывала к Виктору жалость
и ничего кроме жалости. – Ты… вырос.
– А ты, сестра, стала ещё прекраснее и, если верить слухам,
искуснее в магии. Воистину, достойная дочь своего отца. – Закончив
с первой волной словесного обмена, Виктор занял своё место, с
которым, к счастью, никто ничего не делал. Тот самый стул с
панорамным окном позади, и видом на единственный вход в зал. – Ты
вернулась домой, или же?..
– Увы. – Четырнадцатилетняя девочка улыбнулась с оттенком лёгкой
грусти. – Дома я проездом. Моё ученичество в западной башне подошло
к концу чуть раньше положенного, но там посчитали, что обучение в
столице пойдёт мне на пользу…
От ноток фальши в словах девочки проклятый просто отмахнулся, не
став задаваться лишними вопросами.
– Библиотека центральной столичной башни славится своими
размерами и ценностью фолиантов, в ней хранящихся. Это хороший шанс
узнать что-то, чего нет у нашей фамилии… – Лишь закончив с этой
фразой, Виктор осёкся, бросив короткий взгляд на графа. Тот, к
счастью, признаков недовольства не проявлял, лишь наблюдая за
своими общающимися друг с другом детьми. Хотя бы против фактов в их
роду шли нечасто, что было уже немалым достижением в мире, полном
тщеславия, гордыни и жестокости.
– Ты говоришь точно как отец одной моей подруги. Он тоже упирал
на то, что лишь в юности у нас есть все возможности для обретения
знаний. Молодость – пора их присвоения и осознания, а зрелость…
– … пора применения. Хорошая мудрость. – Виктор улыбнулся
сестре, которой явно понравилось то, что брат продолжил её фразу. –
Но самое главное – это то, чего хочешь именно ты, Страйя. Знания
бессмысленны, если в итоге ты будешь несчастлива.
Удивительно, но сказанные слова были в какой-то мере искренними.
Виктору и правда было не наплевать на судьбу сестры, ибо
воспоминания, опыт и отношение реципиента к вещам и людям были им
всецело переняты и поглощены.
Соответственно и семью он худо-бедно, но ценил.
– Если выбирать между светским кругом и изучением магии, то
второе мне импонирует куда больше… – Начала говорить девочка, после
чего плавно ушла в себя. Лишь глаза её опасно блеснули алым, как
бывало при внутренней вспышке магии, да по залу прошла лёгкая,
заметная лишь для магов волна. Чувствительности Виктор не лишился,
так что всё самостоятельно заметил, а уж о графе и говорить было
нечего. Тот понял, что на ближайшее время Страйя потерялась для
мира, и лёгким стуком вилки о бокал привлёк к себе внимание
сына.