Ская
словно Грозовым Ударом стукнуло. Запечатать призрака в полотно,
растягивая страдания неупокоенной души на столетия – это было
чудовищно. Но для того, на что намекал агент Тайной Службы, у
волшебника даже слова подходящего не было.
Студент,
кажется, тоже понял всё правильно. Даже губу прикусил от
напряжения.
***
В зал Ник
вошёл следом за всеми. Он уже понял, что Пит заметил его следы. Ну,
раз уж он не стал требовать выйти из незаметности или вовсе
убираться на поверхность, значит, всё в порядке. Травник даже
немного расслабился. Пока не увидел.
Нику
показалось, что сердце ударилось о рёбра и остановилось. Что стены
схлопнулись и перекрыли дыхание. Что чужое страдание сейчас просто
сожмёт его в крошечный жалкий комок. И в то же время какая-то
другая его часть заставляла смотреть в искаженное лицо призрака не
отрываясь. Будто он мог впитать и поглотить ужас и боль немертвого
существа с картины. И этот ужас не причиняет ему вреда. Наоборот,
наполняет его Силой, совсем не похожей на Силу волшебника. Ник
сделал шаг ближе к картине.
«Не
забудь про незаметность! – напомнил Голос. –Исмотри,
не лопни!»
«Что?!» –
едва не спросил Ник вслух. И тут же понял, что одна из печатей на
спине, дающих ему способности Лешего, стала горячей. Леший не
просто так сбивает путников с дороги. Он питается их страхом и
злостью.
Голова
кружилась. Ник отошел к колонне и прислонился к ней. Прохладный
камень остудил спину. Ник сунул руку в карман плаща и сжал пальцы
на чёрной стальной игле, которую он зачем-то подобрал в коридоре.
Вещица была явно проклятая. Такая же торчала из груди у скелета.
Совсем небольшая, но очень опасная стрелка. Сжатые пальцы сразу
обожгло ледяной болью. Вместе с холодом пришла и способность
думать.
Для
начала Ник постарался прекратить впитывать Силу. Кегоудивлению, это получилось без труда. Он уже
чувствовал себя вполне сытым. Травник разжал пальцы и посмотрел на
призрака на картине. Стало ли ему хоть немного легче? Не
похоже.
«Не будь
дурнем! – подсказал Голос. – Тёмные чувства вовсе не уменьшаются,
когда нечисть их пьёт. Могут даже усиливаться».
Ника
замутило. Что бы ни случилось с этими несчастными призраками,
пользоваться ситуацией и жрать их страдания было мерзко и
отвратительно! Сродни людоедству.
«Ты уже
бывал близок к мысли, что людоедство не так уж
скверно»