Ох! Мать моя женщина! Как же больно!
Намазал желтым соком вокруг раны, матерясь как сапожник. Зато
после экзекуции в голове поселилась легкость и приятный ветерок по
лысой макушке. Буду теперь монахом Капуцином! Усмехнулся,
представляя свой видок. На радостях сходил за водой и заварил
росший у воды зверобой с листами дикой смородины. Еда и сон – самое
лучшее лекарство! Съел оставшиеся два яйца с луком и большой ломоть
хлеба с салом. С трудом устроил свою голову на подложенное под
шинель полешко и опять заснул, на этот раз основательно.
Прошло два дня. От продуктов осталась пачка галет, а рана
засохла и радовала твердой коркой, под которой скоро вырастет новая
кожа. А вот волосы скорей всего – нет! Остро встал вопрос – что
делать? Хоть я и не Чернышевский, но в принципе решение было
простое. Дойти до первой деревни и попросить. Сейчас в начале войны
у людей еще есть запасы, а мальца накормить для сердобольных людей,
что с богом пообщаться. Только идти безоружным мне никак не
хотелось, поэтому стал превращать свое копье в дорожный посох.
Срезал с березы полосу бересты и намотал трубочкой на наконечник,
прихватив вокруг полоской ткани. Можно прямо так ткнуть и береста
соскользнет, освобождая хищное жало. Параллельно прокалил острую
часть в печке до малинового цвета и опустил в котелок с водой.
Теперь мое оружие не будет сильно вязнуть, да и кость ребра легко
пробьет.
Замотал свою голову платком, оставив только выглядывающий чуб и
подхватив гражданский сидор пошел в направлении деревни за мостом,
где убил несостоявшихся владельцев русских фазенд. А что? Та часть
давно уже укатила дальше, а я маленький мальчик. Что с меня
взять?
Деревянный мост за эти дни восстановили, и я пошел по не
струганным доскам, помахивая посохом в навершие которого воткнул
букетик полевых цветов, сорванных по дороге.
- Смотри Курт! Как вышагивает! Как наш Эксгерцог с жезлом!
- Небось воображает себя принцем Датским! У меня дома такой же
остался. Эй! Мальчик! Ком!
Я с почти остановившимся сердцем приблизился к трем дежурившим у
моста немцам, когда один из них окликнул меня и поманив пальцем
протянул плитку шоколада.
- Данке! – Ответил на автомате и уклонился от руки, намерившийся
погладить меня по голове.
- Гордый… - Сказал немец, глядя вслед русскому мальчику. – Не
взял шоколад…