Акселя обуял настоящий ужас. Он не мог поверить в происходящее.
Даже многолетний опыт не спасал, потому что это было то, что он
прокручивал у себя в голове множество раз.
Потому что стариком перед ним был он сам.
Старческое тело принадлежало Алексею Юрьевичу из прошлого мира.
Тому, кто в поисках бессмертия переместился сюда и занял тело
погибшего Рена.
Юноша думал, что это невозможно. Но старик продолжал шагать на
него с вытянутой рукой. Так, словно он просил о чем-то. Его рот
безмолвно открывался, а зубы мерзко постукивали друг об друга.
Аксель стиснул зубы. Он понимал, что этого не может быть. Это
должно быть какой-то иллюзией. Обманом сознания.
Он как можно крепче сжал меч и обрушил его сверху на
старика.
Но Акселератор прошел сквозь него, не нанеся никакого вреда.
Старик словно ухмыльнулся, вытягивая вторую руку и хватая Акселя
за голову.
В то же мгновение его глаза затянуло тьмой. Он больше не видел
ничего. Ни старика, ни болота.
Он не чувствовал своего тела.
Не чувствовал ничего.
Словно то, чего он так боялся, наконец настигло его.
Смерть.
Тихо.
Темно и тихо.
Ни чувств, ни мыслей, ни желаний.
Аксель не чувствовал ничего, словно его выключили как какой-то
фонарик.
Третье пространство испытаний было очень противоречивым. Для
кого-то справится со своим страхом оказалось достаточно просто.
Кто-то боялся разочаровать отца и подвести клан, кто-то больше
всего боялся замкнутых пространств или пауков. Эти страхи не
являются абсолютом. Их можно преодолеть.
Однако страх смерти — это нечто большее. Первобытный инстинкт
самосохранения, который заложен в тело и душу самой природой. А
разве можно так просто переступить через то, что заложено в
инстинктах?
Смерти боятся все. Просто большинство это не осознает.
И если Аксель боялся смерти, то он не боялся ничего, кроме
нее.
Он осознавал, что жизнь конечна, прекрасно понимал всю ее
ценность, потому и провел ее в поисках способа увеличить срок до
бесконечных пределов.
Его тело продолжало плавать в непроглядной тьме, но где-то в
глубине разума он боролся. Он думал о своей жизни, проживал ее
заново. Испытание пыталось показать ему, что он потратил столь
бесценное время зря, гоняясь за несбыточной мечтой.
Но внезапно его осенило.
Это были мысли. Его собственные мысли и воспоминания. А как
говорил Декарт — я мыслю, следовательно я существую.