За
недальновидных магов, имевших наглость выступить против ведьм,
просил Маг. Несколько месяцев он провел, стоя на коленях перед
Божественными чертогами небесной госпожи, отказываясь от еды, питья
и сна. И хотя бессмертному божеству гибель от обезвоживания, голода
или недосыпа не страшна, он приобрел достаточно жалкий вид для
помилования. Но магические рода все равно вырождались. Магия в
крови становилась слабее с каждым поколением. Арайя мстительно
сделала так, что освежить кровь реально могли лишь дети от ведьм.
Только сами ведьмы не стремились к отношениям с магами, предпочитая
брать в консорты ведьмаков.
— Возможно,
я неудачно выразился, — сделал шаг к примирению
Ёрмунганд.
— Неудачно
выразился? — тоном «продолжаешь рыть себе могилу?» холодно
осведомилась она. Ее раздражение достигло такой степени, что
игривый ветерок не только перестал доносить до Ёрмунганда волнующий
аромат духов, но и усилился: вот-вот перерастет в бурю. В воздухе
разлилось явственное предчувствие грозы. — Боюсь, наш разговор так
же неудачен, как и ваше выражение. Думаю, нам следует его
прекратить. Простите, что не провожаю вас.
Великий
дракон мысленно скрипнул зубами. Ему не хотелось терять лицо,
дождавшись, когда Столикая окончательно потеряет терпение и кликнет
слуг, чтобы они выставили неудобного гостя вон. Но и просто встать
и уйти позволить себе не мог: слишком многое стояло на
кону.
— Смею
заметить, ведьмы тоже получили свою долю проклятия, а значит, не
совсем невинные жертвы в этой истории, — осторожно, чтобы не
слишком усугубить ситуацию, заметил бог драконов.
Ветер
перешел в шквалистый. В воздухе снежными хлопьями метались нежные
розовые лепестки, безжалостно сорванные с деревьев, норовя бросить
горсть-другую ему в лицо. «Мелко, прекраснейшая. Мелко», — хмыкнул
про себя он, устанавливая защиту ровно такой силы, чтобы погодные
условия перестали донимать, а мировосприятие не искажалось
магическим полем.
Будто
подслушав мысли о мелочности, с неба ударил ливень: в считанные
минуты садовая земля превратилась в бурные грязевые потоки,
преодолеть которые можно только в высоких болотных сапогах. Еще
немного и вода начнет размывать корни деревьев, а там и до потери
сада недалеко.
«Изволите
гневаться, великолепная?, — мысленно усмехнулся Ёрмунганд. — И что
дальше? В спину молниями бить станете? Неприятно, конечно, но не
смертельно».