- Та-дам! – выдала Ликия и чуть не упала, запнувшись о подол собственного платья. На огромный торт в пять необхватных ярусов, между прочим, едва не спикировала. – Это тебе!
- Торт? – удивилась я. – Я такой здоровый даже с вашей помощью за ночь не съем. Или вы решили меня раскормить, чтобы приморская нгавийская нечисть как следует полакомилась?
Ведьмы дружно заржали.
- Торт, да не торт! – заявила Ливара, закрывая дверь изнутри.
- Мы тут подумали, посоветовались и решили, - поддержала ее Сариника, водружая на тумбочку рядом с внушительных размеров кроватью два бокала на высокой ножке и открытую бутылку вина. – Что негоже отпускать тебя в этот огромный мир девочкой.
- В каком смысле? – протянула я, вскидывая удивленно бровь, хотя начинала понимать, к чему они клонят.
- Ну брось, Малика, - накручивая на палец кудряшку и стреляя в торт странными томными взглядами, выговорила Исдия. – Ты же знаешь, все мы уже позволили своим розам распуститься во всей красе, одна ты ромашкой ходишь! Ведьма, а не целована, не балована. В твои-то двадцать четыре!
Я нервно сглотнула. Ну как бы да, для ведьмы в моем возрасте ни разу не изведать мужчины – это странновато. Но мне не до того было. Это девчонки могли себе позволить экзамен завалить, родственники за пересдачу заплатят, а у меня такой роскоши не было. Приходилось учиться. Много. Не до романов было. Да и с кем? Они-то могли на каникулы, пусть и двухнедельные, домой уезжать раз в год. А мне куда? Я в Обители сидела.
- А торт тут причем? – решила увести разговор в другое русло.
- А притом! – взвизгнула Уния и стукнула ладошкой по кремовому боку.
Торт вмиг рассыпался тысячей разноцветных искорок.
«Иллюзия!» - молнией пронеслось у меня в голове.
И вместо кондитерского изделия передо мной предстал молодой мужчина. Он обворожительно улыбнулся во все тридцать два идеально ровных и белых зуба, стрельнул глазами необычного глубокого аметистового цвета, провел пятерней по густым черным, как смоль, волосам, и так невзначай опустил пальцы себе на шею, потом повел их к ключице, по обнаженному торсу, коснулся рельефа упругих грудных мышц, проскользил по кубикам пресса, и ненавязчиво зацепился большим пальцем за петлю для ремня на брюках, заставляя упереться взглядом в его пах.
Я ощутила, как внутри загудело что-то горячее, облизала вмиг пересохшие губы.