Затем она повидается с несколькими торговцами и обсудит с ними
все тяготы болотного бизнеса. Надо еще поздороваться со стражей и
обязательно пообщаться с владельцами жаровен, что всегда делают ей
скидки на готовые блюда. Осталось только придумать, где раздобыть
змеиного яда для дротиков, не покидая при этом мирной зоны. Ну и
она уж точно не откажется от пятидесяти метров крепкой веревки и
нескольких пустых бочек – все это требовалось для починки плота.
Люц не просил об этом, но она решила проявить инициативу. И не ради
этого наглого клыкастого насмешника! Просто не хочется отправляться
в гиблое болото на разваливающемся плоту…
**
Закат был волшебным. И развалившийся в старом кресле Люцериуса
соизволил снизойти к его чудесной красоте, благостно внимая и
чарующему хору разоравшихся в камышах лягушек, не подозревающих,
что к ним уже направляются умелые ночные охотники багровые кваквы.
Сделав глоток вина, будущий король ленивым окриком подогнал
старательных пиратов, коих сегодня было всего пятеро – остальных
скосил жесточайший недуг, в простонародье именуемый черным
похмельем. Да и те, кто остался на ногах и сумел выйти в море – то
бишь в болото – внешне уподобились поднятым из могил мертвякам. Они
кое-как орудовали шестами и нет-нет да поглядывали на обнятый
зеленокожей девушкой одинокий бочонок у подножия вышки с
креслом.
В бочонке был самый дешевый мутный ром, один глоток коего мог
убить пять принцесс и трех рыцарей, а страдающего пирата омолодить
и поднять на ноги чуть ли не под явственно звучащие в его ушах
ангельские песнопения. Одна беда – никто не позволял припасть к
сему спасительному источнику. Злая и измученная сегодня старпом
Тефнут, перед тем как уснуть, пообещала прибить любого излишне
наглого пирата, буде он рискнет сунуться к рому без спроса. По
чарке рома не раньше, чем окажутся на месте – а сегодня их ждал
иной пункт назначения, ведь со столь малой командой нет никакой
надежды справиться с беснующимися крокодилами. Пираты покорились
стальной воли старшего помощника Тефнут, но среди их уже начала
назревать намек на бунт, а кое-кто хватался за рукоять ржавого
кинжала, но, поймав на себе ленивый изучающий взгляд огромного
голубоглазого полуорка в кресле и… возвращался к шесту…
Поднимая невысокую волну, плот медленно продвигался по соленому
болоту, огибая мелкие островки, пробиваясь сквозь водную
растительность и с трудом перебираясь через поросшие чахлым колючим
кустарником отмели.