Мой путь снова лежал в кабинет к начальству, решать, что нам
теперь делать. В штабе было пустынно и, в целом, чувствовалась
атмосфера скорби. Вечером будет прощание с погибшими и похороны, а
дальше очередное разгребание проблем. У нас нет времени долго
хандрить и бездельничать.
В кабинете обнаружился не только уставший Суровый, который,
кажется, вообще не отдыхал за ночь, но ещё и немного пьяненький
Док, доказывающий что-то шефу. Я не сразу заметил третьего
человека, сидевшего в кресле, объёмная спинка которого не давала
рассмотреть подробно. Его личность была мне не знакома, но раз уж
он здесь присутствовал, то явно не просто так.
— А вот и наш главный разведчик, — обратил на меня внимание
Пётр.
Взгляды всех находящихся в комнате обратились ко мне. Точно же
придумали какую-то авантюру с моим участием. Наличие неизвестной
стороны это толь ко подтверждало.
Мой универсальный индикатор, находящийся в районе пятой точки,
предчувствовал неприятности, и я был склонен ему доверять.
Сомневаюсь, что всех присутствующих впечатлила моя исключительная
харизма и чувство юмора. Слишком много внимания к отдельно взятой
персоне. Не бывает такого просто так, без заинтересованности
сторон.
— Не знаю, когда стал главным, но не буду отказываться, —
подтвердил я слова начальства.
Наконец-то неизвестный человек развернулся ко мне, дав себя
рассмотреть. Он представлял из себя мужчину средних лет и весьма
рыхлой комплекции. Именно в таких вырастают ботаны, которых травили
в школьное время. Ничем особо не примечательные, но все важные из
себя, увенчанные аурой пафоса, которую лишь портили очки в толстой
оправе. Знал я, что с отличниками стоит дружить, но никогда этому
не следовал. Они мне всегда казались немного не от мира всего.
Больше доверял троечникам, простым и понятным, готовым грызть эту
жизнь такой, какая она есть.
— Евгений Викторович, — представил для меня незнакомца
Суровый.
— Морган, — ответил я на автомате.
Это не являлось моим именем при рождении, но было выбранным и
заслуженным. Сейчас мало кого волновали данные паспорта, все
смотрели на поступки, обусловленные общественной пользой.
— Наш глава исследовательского центра, — продолжил вещать
Пётр.
Ну точно самый умный на диком Западе, мне с ним не тягаться по
уровню интеллекта. Я хоть не причислял себя к разряду гениев, но
точно не являлся тупым и понимал к чему ведёт вся ситуация. Много
всего непонятного собралось вокруг моей персоны, требующего
отдельного пояснения. Чего уж стоит многообразие девушек различной
мировой принадлежности. И не спишешь же на толерантность ко всему
живому.