— Он бы хотел пообщаться с Хельгой лично.
— Только в моём присутствии.
— С чего это? — озадачился Суровый.
— Ну мало ли, вдруг наш уважаемый Евгений Викторович является
любителем анальных зондов и приверженцем нестандартных методов
изучения, — пояснил я для всех свою позицию.
Мне только безумных учёных не хватало для полного счастья. Они
сначала распилят пациента вдоль и поперёк, а потом скажут, что умер
от вскрытия. Слишком мутные товарищи, готовые пойти на всё ради
научного интереса. Хуже исследователей только бюрократы. Если
первых ещё можно было переубедить в неправоте, то вторые вообще
ничему не верили без бумажки. Словно письменное подтверждение
являлось универсальной догмой для всего.
— Что...? — протянул учёный.
— Не доверяю я тебе, вот что.
Я сам очень редко обращался к врачам, только когда ситуация
становилась смертельно опасной, например, когда температура тела
достигала тридцати семи градусов. Во всех остальных случаях
относился с изрядной долей подозрения ко всем приверженцам клятвы
Гиппократа. И без разницы, что учёные относились немного к другой
категории, всем лишь бы изучить изнутри. Они, конечно, двигали
прогресс, но методы оставались весьма спорными.
— Она бесценна как источник знаний, — продолжил гнуть свою линию
Евгений.
— А для меня бесценно выкурить сигарету с утра и хорошо поесть.
Без сования всяких исследовательских штук в живых людей.
Сечёшь?
— Просто поговорить... — совсем опешил учёный.
— Это можно, если её найдете.
Сейчас я понятия не имел, где находился объект наших обсуждений.
Хельга ушла в неизвестном направлении, не оставив мне пояснений. За
неё я волновался меньше всего, вот уж кто точно не пропадёт в любой
ситуации, имея столько неизвестных сюрпризов. Тем более, она
обладала вполне себе человеческой внешностью, не выделяясь длинными
ушами или цветом кожи. Дискриминация на тему расизма исключена,
возможен разве что сексизм, но и тут я лишь пожелаю удачи решившему
выяснить с ней отношения.
— То есть, найдёте? — удивился учёный.
— Я ей не мамка. Она свободная девушка, уходит, когда хочет и
приходит также.
— Вы потеряли наш очень ценный актив!? — от перевозбуждения
Евгений перешёл на «Вы».
— Не наш, а свой собственный.
Подобное отношение только подтвердило во мне предвзятое
отношение к учёным. Существуют лишь интересные для опытов вещи и
нет. И лучше уж оказаться вторым — целее будешь.