— Нее, усе концы в воду. Сводник кормит рыб, а вои Милона ушли
окольными путями в Карачаевские земли.
— Добро коли так!
Магнус II Эрикссон по кличке Смек с трёх лет правил Швецией и
Норвегией. Избалованный с детства сладкой жизнью, король к своим
двадцати семи годам умудрился сжечь в бесконечных пирах и охотах
всю накопленную дедом казну и остался на бобах. Мало того,
продвигая вперёд людей низких и лебезящих, фаворитов, вызывал
сильнейшее недовольство старого дворянства, что уже вылилось в
крупный заговор, но в тот раз ему повезло, а это не могло длиться
вечно. Сидя на высоком троне, король грустил. Магнус, будучи
неглупым человеком прекрасно понимал, что происходит, но сделать
уже ничего не мог, да и не хотел. Не было в нём того стального
стрежня, что имелся в его предках.
— Ваше величество! — Эрик, его новый фаворит подошёл с
притворным полупоклоном. — Вы так грустны, словно горькой редьки
съели. Может Бургундского?! И мы пригласим чудесную Бригитту, а?
Она так ждёт, так ждёт. Который день мне прохода не даёт, только и
спрашивает...
— Стоить мне подумать о троллях, как они тут же появляются.
Сгинь, чучело!
— Магнус, ты несносный. А ведь я к тебе с хорошей новостью из
Новгорода.
— Из Новгорода разве бывают хорошие вести? Ни разу не слышал, —
король скривился.
— Прошлой зимой на Онего-озере купил землю какой-то мелкий князь
руссов и поставил там крепостицу.
— Да, да, да. Очень занимательно. Может ещё расскажешь, что
вчера купила твоя прачка на базаре Сиигтуна? Про Новгород я и без
тебя знаю. Обычные дрязги руссов.
— Погоди, король. А ты не подумал, что такого нашёл князь на
этом богом забытом озере? А? Почему его атаковали литовские
дружины, а следом, тысячи Новгородцев? Он ведь там всего пару
месяцев сидел…
— И что же?! — король оживился. — Ты что-то узнал! А-а-а, опять,
верно, твой боярин, из Новгорода, небылиц наплёл?
— В отличии от твоих советников я не ловлю ворон и узнал, нечто
такое! — собеседник загадочно закатил глаза.
— Эрик! — король схватил барона Эссена за камзол. —
Выкладывай!
— Всё-всё, сдаюсь. Князь нашёл медь. Очень много меди и скорее
всего, серебро. Ганзейцы донесли, что он купил всех пленных,
захваченных в Смоленске. Одному лишь Товлубию отдал сто пятьдесят
шеппундов[i] меди.
— Сколько-сколько?! — король вскочил с места и выпучил глаза. —
Ты всё врёшь! Врёшь!