Я знал, что этот день
придёт… — продолжил он подрагивающим голосом, — но я и
представить себе не мог, что он наступит так скоро.
Заклинание, что не позволяло Келю проливать слёзы, не прекращало
действовать ни на секунду. И всё же он плакал. Плакал от всего
своего сердца.
— Я боюсь, отец, — признался он и отцу, и, что куда
важнее, самому себе. — Боюсь, что не готов. Только ты можешь
быть нашим королём. Никто другой с этим не справится. Особенно
сейчас.
Чудовищных усилий Келю стоило удерживать себя в рамках шёпота,
тогда как хотелось ему только кричать.
— Я всегда хотел, чтобы ты мной гордился. Дай мне сил, чтобы
стать таким наследником, каким ты хотел меня видеть. Дай мне сил,
чтобы провести наш народ через это время отчаяния. Дай мне сил,
чтобы сейчас честно наш народ возглавить.
Кель говорил всё это искренне и от самого сердца, ведь иначе
быть просто не могло. Какие бы разногласия в прошлом ни вставали
между ними, как бы они некогда ни ругались и спорили, сейчас всё
это не имело значения. Кель уже не мог и дальше быть всего лишь
сыном Анастериана Солнечного Скитальца. Уж точно не тем сыном,
который покинул и свою семью, и свой народ из-за собственных
эгоистичных желаний. Отныне только семья и народ и могли иметь для
Келя значение. Только их выживание и дальнейшее возрождение отныне
могли являться его приоритетами. И, несмотря ни на какие трудности
и невзгоды, Кель собирался принять на себя эту ношу всю без
остатка. Таков был его долг. Отныне и впредь.
Дверь позади резко распахнулась, и Кель, застигнутый в не самом
подобающем положении, мгновенно вскочил на ноги и обернулся,
приготовившись разразиться гневными криками. Слишком уж сильные в
данный момент его переполняли эмоции.
Но весь гнев Келя в мгновение ока улетучился, стоило ему только
увидеть лицо той, кто нарушила его уединение. Высокие скулы,
стройный нос, тонкие губы и глаза небесно-голубого цвета. Точно
такие же черты несло на себе лицо Келя. И точно такие же черты
несло на себе лицо его почившего отца. Столь характерные для членов
дома Солнечных Скитальцев.
— Лиандра! — только и успел радостно воскликнуть Кель,
как его любимая младшая сестра налетела на него едва ли не с
разбега и стиснула в своих объятьях.
— Ты приехал, Кель! — дрожащим от волнения голосом
буквально прокричала Лиандра. —