– Приехали со стороны задних ворот.
Карета. Стражники. Хотят вас видеть. Не назвались.
– Кто?
– Ну, там женщина… молодая, девочка и
ста… мужчина вашего возраста. Охрана. Большая.
– И что? Знаешь же, куда
отправлять, таких, что с заднего входа, да сразу в Свет хотят.
Пусть едут к центральным воротам. Примем, в порядке общей очереди.
Особых тут нет, все равны перед Всеблагим (при произнесении этого
слова у старца на лице промелькнула легкая гримаса, которую,
впрочем, заметить было некому).
– Но они уже внутри… Ай-яй!
Старец, рефлекторно сжимает пальцы,
услышав сказанное. Затем, внезапно отпустив довольно сильно
распухшее ухо, удивленно спрашивает, открыв глаза:
– И кто там сейчас на воротах, такой
«умный»?
– Так, это… они сами открылись,
вот!
Старец замирает на мгновение, затем
неожиданно хмыкает и говорит уже себе под нос, не обращая внимания
на паренька:
– Неужели «он» пожаловал? Ну
надо же, и века не прошло!
Неожиданно ловким, для такого
возраста, движением поднимается на ноги и направляется к двери. Уже
на пороге слегка приостанавливается и через плечо
проговаривает:
– Найдешь отца Иона, скажешь, что ты
в его распоряжении до конца недели.
И оставляя за спиной жалобные
восклицания (Ион заведовал конюшней) выходит из комнаты.
…
Небольшая площадка перед
закрытыми воротами. Сбоку, у стены, стоит карета, рядом стражники,
упорно пытающиеся сделать вид, что их тут нет. Чуть сбоку находится
молодая женщина, держа за руку девочку с завязанными глазами.
Тишина. Слышно только пролетающих насекомых и всхрапывание
лошадей.
На площадке, замерев в полной
неподвижности, стоят два высоких худых старика. Несмотря на
обманчиво спокойные позы, в воздухе висит четко ощущаемое
напряжение. Наконец, слегка шевельнувшись, один из них
произносит:
– Даниэль Кровавый, смотрю, еще
не помер?
– Да и ты, похоже, пока не
рассыпался от старости, Ю Светляк!
– Чего заявился?
– Да вот проезжал мимо и
вспомнил, что один высохший пень, тут небо коптит, дай думаю,
загляну.
– Лучше бы забыл про меня и ехал
дальше с миром!
– Не дождешься…
Несколько мгновений, опустив
головы, агрессивно смотрят, так что все вокруг начинает
потрескивать, затем неожиданно делают одновременно шаг навстречу
друг к другу и крепко обнимаются, похлопывая по плечам.
– Брат мой названный…
– Брат, – и тихо, на ухо, еще
несколько, почти беззвучных слов.