Как ни крути, они все — урожденные пахари и жнецы. Пусть кто-то,
торгуя леденцами и сладкой ватой, заработал премиальных больше, чем
выручит за проданный хлеб… Впрочем, в этом году хлеб в двойной
цене. Уже по двойной, а что к Пасхе будет?
Так что люди мои все равно ощущают себя хлеборобами и глядят с
тоской на чужие поля. Нет, держать их на привязи не дело. Того и
гляди начнут копытами на месте перебирать, как стоялые жеребцы.
Да и знает ли Михаил, где я нахожусь теперь? Еще отправится в
свой уезд, проехав мимо. Там-то, в Голубках, он меня точно найдет.
Так что домой, домой.
Из дома, нет, лучше с дороги, можно отправить письмо. Конечно
же, послать не через контору, а с Алексеем. Некстати вспомнила
привычку нынешних чиновников перлюстрировать почтовые отправления.
Как читаешь в «Ревизоре», так смешно, а как представишь свое
послание в чужих руках… брр.
Но то письмо еще надо написать. А что я в нем скажу? Вдруг мне
все же почудилось? Вдруг Миша просто ничего не помнит из
прошлого-будущего? Так, вспышка на накале эмоций, выхваченный из
огня единственный кадр сгоревшей кинопленки.
И что мне ему написать? Какими словами выразить то, что я хочу
сказать?
Волнуюсь, как глупая девчонка. В моей памяти и года не прошло с
того момента, как он прыгнул за ребятишками в пруд. А я следом. И в
то же время будто целая жизнь минула. Столько всего произошло. Я
сама стала вспоминать прежнюю жизнь как некий далекий, хоть и
приятный сон.
А что же с ним? Вдруг он совсем меня забыл? И живет свою новую
жизнь, не тужит. Приедет ли вообще в Голубки или сделает вид, что
ничего не было?
Всю дорогу себя этими мыслями так и донимала. Устала от них
больше, чем от похищения. Письма с дороги так и не отправила. И
когда вдали показались крыши родного поместья, твердо решила: при
любом исходе не вешаем нос. Жизнь продолжается.
Сделаю, что могу и должна, а там что будет, то будет.
У меня планов-то громадье. Для начала надо все же разобраться,
кто так упорно желает мне зла. И не связано ли это все с бумагами
покойного мужа настоящей Эммочки. Чует мое сердце, большую я
глупость сделала, отодвинув этот вопрос на край сознания и заедая
его повседневными заботами.
Как приду в себя, первым делом прочту наконец, что там за письма
в сундучке. Может, и документы какие найдутся.