– Десять тысяч – большие деньги. Целый год будете как сыр в масле купаться: курорты, рестораны, женщины…
– Не могу, рискую именем, честью, заслугой…
Шансо не сдавался. Он упрашивал долго и упорно, плакался в жилетку и был уже почти у цели:
– Герасимович, вы же православный человек, не губите. Возьмите эти ценою пота и крови заработанные десять тысяч.
Судья не вытерпел и выпалил как на духу:
– Ты о себе печешься, а теперь и меня выслушай. Как же мне позариться на десять тысяч, когда сам столько же выложил, чтобы добиться места главного судьи в этой проклятой игре.
– Даю пятнадцать и, конечно, ресторан за мой счёт!
Шансо снял пояс, набитый деньгами, протянул судье и с облегчением опустился в кресло.
Тем временем капитан «Торпедо» возился с центральным защитником противника.
– Помоги, Вася, а то вылетим с волчим билетом и конец нашей дружбе… Принес тебе пять тысяч – возьми.
– За пять тысяч не продам свою душу!
– Мало разве? К тому же за что? Я же предлагаю не бегать, обливаясь потом, а наоборот, стоять и ничего не делать. А за отдых разве больше платят. Делай, что хочешь, только в нужный момент промахнись. Впрочем, тебе виднее.
– Так и быть, попробую. Только вы не сидите, сложа руки. Это ваш последний шанс.
Наступил вечер следующего дня, и началось… Болельщики старались подбодрить команду, хотя это больше походило на пинки в зад, чем на поддержку.
– Мсхаладзе, бей, чтоб тебя гром сразил!
– Седьмой номер, увернись, у тебя запор что ли?
– Квиташвили, не мешкай, а то судья помочится на тебя, как собака на пень.
Плохи были дела. «Торпедо» редко пробивалось в штрафную противника, а когда проходило за линию, ни с чем и выходило. А время шло неумолимо, просачиваясь, словно песок, сквозь пальцы.
Чему быть – того не миновать. Тот самый центральный защитник, которого озолотил наш капитан, кувырнул торпедовского ненападавщего нападающего прямо в штрафной площадке.
Мавр сделал своё черное дело. Судья свистнул как ширазский соловей и указал на одиннадцатиметровую отметку.
Выполнить удар доверили правому полузащитнику «Бруццо». Весь стадион, как Карфаген во время осады, замер, стоя на ногах… Удар! Увы, мяч угодил в штангу.
Феола рванулся к линии и заорал:
– О Бруццо, негодяй и мазила! Угробить двадцать пять тысяч рублей за штангу? Знай, отныне тебе ничего не светит, кроме как играть моими яйцами!!!