– Я вижу, ваши отношения продвинулись на новый уровень, – поддразнивает мама, когда я пружинящей походкой возвращаюсь на кухню.
– Ты все видела, да? – К моему лицу приливает кровь.
– Было сложно не увидеть. Тут же окно.
– Как прошел день? – Я спешу сменить тему. К счастью, она мне это позволяет.
– Прекрасно. Я ходила в Лалуорт-Коув, насобирала там всякой всячины. Нашла окаменелость, что-то вроде морской улитки. Хочу вернуться туда завтра утром. Тебе тоже стоит сходить. Там очень красиво.
– Гм, нет, не могу, – отвечаю я. – В девять за мной зайдет Джо.
– Опять Джо? – Ой. Знакомый тон. – А вы с ним не слишком часто видитесь?
– Боже, мама, мы знакомы всего несколько дней, – возмущаюсь я. Ненавижу, когда она задает мне такие вопросы. В конце концов, мне уже восемнадцать. – Я думала, ты хочешь, чтобы я нашла здесь друзей?
– Друзей? Так вы друзья? – с сарказмом спрашивает она.
– Сама знаешь…
– Я просто не хочу, чтобы страдала твоя учеба.
– Она не пострадает. Впереди еще куча времени. Я все сделаю, – заверяю я нарочито прохладным тоном.
Она улыбается:
– Думаю, ты знаешь, что делаешь.
– Знаю. Так что, покажешь окаменелость?
На следующее утро мы с Джо возвращаемся к Танцующему Рифу. Тревожное чувство не покидало меня всю ночь, а теперь только усилилось. Я не могу выпустить его из рук. Он такой теплый и идеальный. К моему изумлению, похоже, он чувствует то же самое.
– Я мог бы целовать тебя целый день, – говорит он.
– А есть тебе не надо?
– Нет.
– А пить?
– Нет.
– Мне тоже, – признаюсь я.
– Не могу оторваться от твоих глаз, – говорит он, вглядываясь в них, почти испытующе. – Самые зеленые, что я видел.
– Мне тоже нравятся твои глаза.
– Скучный карий.
– Они совершенно не скучные. В них словно есть какой-то внутренний свет. Они темные, но будто искрятся.
Он начинает смеяться.
– Не вредничай! – кричу я, хлопнув его по руке. – Знаю, звучит слегка банально, но это правда.
– Откуда твои родители? – вдруг спрашивает он.
– Оба англичане, но бабушка по папиной линии была китаянкой.
– Откуда она была?