Писарь зачитывал пункты Устава один за другим, а молодёжь закрепляла их в памяти повторением вслух. Я смотрел на новичков и вспоминал, как сам три года назад был на их месте. С тех пор многие пункты Устава претерпели изменения. Каждый год появлялись новые версии. Некоторые не приживались, другие, наоборот, становились крылатыми выражениями туристов и употреблялись в любом подходящем случае. Мои любимые пункты прозвучали в самом конце.
– Как бы медленно ни шёл, те, кто дома, – позади.
– Заваривая чай в котле, убедись, не варятся ли там макароны!
– Горячее сырым не бывает!
– Быстро поднятое упавшим не считается!
– Если носки загорелись, значит, они высохли!
– Чем дальше в лес, тем меньше стыдно!
– Чем выше поднимаешься, тем ниже опускаешься!
– Если гора не идёт к Магомету, то идёт она к чёрту!
Писарь сделал своё дело и уступил место министру внешних сношений царя.
– Друзья мои! – министр был преисполнен лаской и дружелюбием. – Вы сегодня с честью прошли суровые испытания и доказали, что достойны носить гордое звание ТУРИСТ. Осталось выполнить самое главное: принять присягу и пройти обряд святого причастия. Повторяйте за мной!
Министр остановился, чтобы перевести дух, а заодно подчеркнуть театральной паузой невероятную значимость момента.
– Я, достойнейший из «чайников»… – Матроскин начал громко зачитывать присягу, не заглядывая в бумажку. Он знал текст наизусть. Посвящаемые, набравшиеся впечатлений по самое «не хочу», уже ничему не удивлялись и повторяли за министром слово в слово.
– …вступая в ряды горбатой братии, принимаю присягу и торжественно клянусь! – Матроскин с удовлетворением наблюдал, как ритмично открываются рты молодых, воспроизводя слова присяги.
– Блюсти Устав!
– Чтить командира, как отца родного!
– Почитать завхоза, как родную мать!
– Делиться пайкой с товарищами!
– И ни-ико-огда-а-а! Ни-ико-огда-а-а не пить компот своих братьев и сестёр!
Обряд посвящения завершался причастием. Славик Дегтярёв, соблюдая все почести, снял с ноги самодержца вибрам и незаметно вставил в него кружку. Передал царский ботинок Блондину. На глазах у всех я налил в старый потёртый вибрам (на самом деле – в спрятанную кружку) причащающую жидкость, приготовленную из детской молочной смеси с добавлением аджики.
Святой хитрец вызывал претендентов по одному. Каждого подхватывали под белы ручки крепкие ребята из царской свиты и, если требовалось, волокли к Блондину силой. Только когда претенденту подносили вибрам близко к лицу, он неожиданно для себя обнаруживал, что пить можно безопасно, и несколько успокаивался. Отведав непотребного пойла, претендент становился полноправным членом горбатой братии и под одобрительные крики зрителей присоединялся к «старичкам».