После перерыва Сарух дал веревку, заставил прыгать, объяснив про слабые ноги. Потом – подтягиваться на турнике, ходить гусиным шагом, боком и спиной вперед, отбивая одновременно удары щитом. Незаметно тени стали длинными, пришло время ужина.
Поплескавшись у кадки и поужинав, почувствовал себя лучше. Вот только ноги стер на острой щебенке, давно босиком не ходил. В конце ужина пришел Корнелий и владелец школы Марцелл.
– Что новичок? Справляется? – поинтересовался Марцелл.
– Да, господин, я им доволен, – почтительно доложил Сарух.
Корнелий внимательно оглядел Митю.
– Покажи ноги, Димитриос! – приказал он.
Заботливый какой, надо же! Ну, на, смотри!
Корнелий и Марцелл озадаченно переглянулись:
– Пятки нежные, как у младенца! Ты что, всю жизнь летал по воздуху, как Меркурий, с крылышками на щиколотках? Даже у носящих сандалии шкура на подошвах толще! Намажь на ночь дёгтем, а потом сосновой смолой, возьмешь на кухне, у повара. Он также даст тебе вино. Ночью с тобой спит Олла. Салют, Димитриос!
Ну, вот. Коротко, ясно и по деловому! Что за Олла, однако? Которая из рабынь? Кроме блондинки Брунгильды здесь ещё три…
– Пойдем вон туда! – потянул его за руку Сарух.
Он уже наскреб с котла сажи и принес бритву.
– Я изображу сову на груди, с распростертыми крыльями и отверстым клювом, – пообещал он, укладывая Митю на стол.
– Э, ты нарисуй сначала, я хочу посмотреть! – запротестовал тот.
Сейчас наколет ещё что попало, а потом не сведешь!
Пожав плечами, Сарух ловко изобразил на штукатурке угольком летящую сову. У парня, безусловно, был талант, сова получилась впечатляющая. Митя расслабился и стиснул зубы. Сарух работал быстро. Зажав между пальцев бритву так, чтобы выступала лишь самая кромка лезвия, он делал надрез и другой рукой сразу втирал сажу. Чувствовался немалый опыт: крови почти не было. Боль была терпимая. Через минут сорок татуировка была готова. Её смазали оливковым маслом. Вывернув голову, Митя попытался рассмотреть свою грудь: то, что он увидел, ему понравилось. Сова была, как живая, и при том отменно свирепая.
– Теперь тебе не страшны злые духи! И мудрость твоего тотема тебе поможет, вот увидишь! – хлопнул его по спине довольный удачной работой художник, – Пойдем на кухню! Вино, вино, вино! Оно на радость нам дано!
Повар, полноватый раб с огромным носярой, выдал кувшин вина литра на полтора. Митя, с согласия Саруха, плеснул на ладонь попробовать. Та же самая кислятина, которой Корнелий угостил его по дороге с рынка.