Сглотнув, Поттер встал. Дамблдор, стоящий к нему лицом,
прекратил ругаться со Скримджером, неуловимо повел рукой и быстро,
словно догадываясь о желании Гарри, скомандовал двум сопровождавшим
аврорам:
— Уводите!
Гарри крикнул, но почему-то его не услышали; на руке повисла
ничего не понимающая (или, наоборот, слишком хорошо во всем
разобравшаяся) Гермиона. Драко шел к выходу из зала с каменным
выражением лица, в очередной раз сопровождаемый представителями
власти и злобными выкриками студентов.
Едва процессия скрылась из вида, директор, шепнув что-то
заместительнице, покинул зал через дверь для преподавателей.
Макгонагалл решительно принялась за наведение порядка:
— Я понимаю, то, что произошло на ваших глазах, крайне
неприятно. Хогвартс оказался беззащитен перед теми, кто желает
выслужиться перед Тем-Кого-Нельзя-Называть. Аврорат во всем
разберется. Но вы должны учиться и выполнять требования…
Преподавательницу трансфигурации перебило сразу несколько
учеников, с места выкрикнувших свои вопросы:
— Малфой действительно виновен?
— А когда расколдуют Колина и Пенелопу?
— Нам больше не угрожает чудовище?
Макгонагалл еще раз повторила, что все будет хорошо, и велела
старостам проводить учеников на занятия. Гарри, в отсутствие
директора, решил признаться ей, но, когда подошел, голос
по-прежнему его не слушался.
Декан Гриффиндора внимательно посмотрела на Поттера.
— Гарри, вам надо отдохнуть, происходящее может выбить из колеи
любого. Мисс Грейнджер, позаботьтесь об этом.
Способность говорить, пропавшая так неожиданно и так не вовремя,
вернулась только к обеду. Объясняя Гермионе, зачем ему срочно нужно
к директору, Гарри увидел Хедвиг, в числе других сов влетающую в
зал. Сова принесла экстренный выпуск выписанного по просьбе
Гермионы «Ежедневного Пророка».
Рита Скитер (когда только успела?) написала огромную статью, в
которой начала с вопиющего происшествия в Хогвартсе. Драко Малфой,
чью колдографию поместили на первой странице, описывался в
привычной слащаво-патетичной манере репортерши и воспринимался не
подростком-школьником, а недопосаженным в Азкабан пожирателем.
Далее акула пера перешла к делам минувших дней, когда
Неназываемый наводил ужас на обывателей одним только именем.
Упоминался и Люциус Малфой, получивший заслуженный срок, и
некоторые другие наиболее известные его соратники.