– Ну… если ты уверен…
– Уверен. – Логен хлопнул его по плечу. – Что, нелегко быть вождем?
– Нелегко, – проворчал Ищейка. – Чертовски.
– К тому же многие из собравшихся здесь парней прежде со мной враждовали. Подозреваю, далеко не все рады моему появлению.
Логен скользнул взглядом по суровым лицам, озаренным пламенем костра. Он слышал невнятные перешептывания, слышал упоминания своего имени – и почти не сомневался: вряд ли его поминают добрым словом.
– Когда дело дойдет до боя, они только обрадуются, что ты сражаешься за нас. Так что по этому поводу не беспокойся.
– Возможно.
Да уж, не очень-то это лестно… Выходит, чтобы удостоиться от соратников хотя бы кивка, ему нужно убивать, убивать и убивать. Люди пристально смотрели на него из темноты, а когда он смотрел в ответ, быстро отводили глаза. Лишь один смело встретился с ним взглядом – высокий длинноволосый воин, сидящий где-то в середине ряда.
– Кто это? – спросил Логен.
– Ты о ком?
– Да вон, посередине, на меня таращится.
– Это Трясучка. – Ищейка пососал заостренные зубы. – Крепкий парень. Отличный воин. Уже несколько раз с нами бился. И человек, скажу тебе, хороший. Мы перед ним в долгу. Только хочу предупредить, Трясучка – сын Гремучей Шеи.
Логена замутило.
– Кто он?
– Сын. Второй.
– Тот мальчик?
– С тех пор столько воды утекло! Выросли мальчики.
Столько воды утекло, но прошлое, Логен сразу понял, не забыто. Тут, на Севере, ничего не забывают, и ему следовало об этом помнить.
– Нужно с ним поговорить. Раз нам предстоит вместе драться… Нужно поговорить.
Ищейка поморщился.
– Думаю, не стоит. Некоторые раны лучше не трогать. Ешь, а утром потолкуете. При свете дня все обычно проще и понятнее. Впрочем, решать тебе.
– Угу, – буркнул Молчун.
– Наверное, ты прав, но лучше сделать дело…
– Чем жить в страхе перед ним. – Глядя на костер, Ищейка понимающе кивнул. – Мы скучали по тебе, Логен. Это правда.
– И я, Ищейка. И я.
Логен зашагал в темноту, пропитанную запахами дыма, мяса и людского пота. Сидящие вдоль костра карлы горбились и что-то тихо бормотали, когда он проходил мимо. Логен знал, о чем они думают: сзади Девять Смертей – самый страшный боец на белом свете, нет ничего опаснее, чем оказаться к нему спиной. Трясучка, сжав губы в жесткую линию, не сводил с него холодных глаз, прикрытых длинными волосами. Он держал в руке нож, чтобы накалывать мясо, но с тем же успехом мог вонзить его и в человека. В блестящем лезвии отражались блики огня. Логен присел рядом.