- Рыбка? – предложил вариант Колобков.
- Я не мокрая, не холодная и без плавников.
- Птичка?
- Перьев нет, летать не умею, птенцов не высиживаю.
- Зайка?
- Уши у меня не длинные, морковь не люблю, в норе не живу.
- Пупсик?
- А это вообще маразм какой-то! – решительно отказалась Зинаида
Михайловна. – Петя, такие выражения унижают достоинство
женщины!
- И ничего не унижают, - не согласился Петр Иванович. –
Зинульчик, это ж я любя!
- Петя, Арлин Дэниэлс совершенно однозначно доказывает...
- Тьфу, начиталась всякой белиберды! – возмутился Колобков. –
Они там в Штатах все сумасшедшие!
- А ты сам почитай! – протянула ему книгу в яркой обложке жена.
– Вот, на, возьми! Тут доказывается, что мужчина и женщина должны
быть равными! Понимаешь? Когда мужчина целует
женщине руку, этим он ее унижает – дает понять, что она всего лишь
женщина!
- Я не есть согласен, фрау Зинаида, - нерешительно вмешался
Грюнлау. – Мне кажется, это есть совершенно наоборот.
- Да? А почему же тогда женщины мужчинам руки не целуют?
- А почему женщины не бреются? – хмыкнул Колобков. – Зинульчик,
ну откуда ты этого набралась?
- Оттуда. Вот, возьми, сам почитай, поймешь.
- Да не читаю я по-английски! – предпринял слабую попытку
сопротивления Петр Иванович. – Я к языкам неспособный!
- А плохо! Вот смотри – ты знал, что кардиологи лечат мужчин и
женщин по-разному?
- О, разумеется! – оживился Грюнлау. Ему как раз два месяца
назад сделали операцию на сердце. – Герр Бутенхофер рассказывать
мне, как там все есть устроен! Корональный давлений...
- Он говорил, что мужчинам и женщинам эти операции делают
по-разному? – недоверчиво спросила Колобкова.
- О да, говорить. У женщин несколько другой сердцебиений из-за
месячный и другой отличий. А что, это есть плохо, фрау Зинаида?
- Но это же сексизм! – возмутилась та. – Почему не делать
женщине такую же операцию, как мужчине?! Вот Арлин Дэниэлс тут
насчет этого пишет...
- Фрау Зинаида, женщин можно сделать такой же операций, как
мужчин, - поспешил перебить ее Грюнлау. – Только женщин от этого
умрет.
Зинаида Михайловна Колобкова открыла рот... и так и замерла.
Похоже, насчет этого в книге американского классика феминизма
ничего не говорилось. Она прищурилась в сторону герра Грюнлау –
заподозрила, что он это выдумал, чтобы у нее не нашлось
контраргументов. Но поскольку совершенно не разбиралась в
кардиологии, решила отложить спор, пока не доберется до медицинской
энциклопедии и не перепроверит все лично.