- Хм-м, чайник утонул...
- Э-э-э... кто-нибудь помнит, что мы тут вообще делаем?
- Тонем, кажется. Лодка же прохудилась...
- Может, сделаем новую лодку?
- А мы сумеем? Разве для этого не нужно быть... ну, столяром,
например...
- Я однажды разговаривал со столяром. Это считается?
- Думаю, считается. Ну что, на счет «три»?
- Э-э-э... а какая цифра...
- Нет, лучше на счет «раз». Итак, раз!
...
- Ну и что это такое?
Чертанов облокотился на фальшборт, глядя на солнце, медленно
опускающееся в воду. Удушающая жара спала, воздух наполнился
вечерней прохладой, а шеф наконец-то перестал потеть.
Петр Иванович Колобков, работодатель Сергея Чертанова, отличался
внушительным телосложением. Но не в смысле роста и уж тем более не
в смысле бицепсов. Он удивительно точно соответствовал своей
фамилии – невысокий, лысый и круглый, как шар. Крохотные глазки и
ушки, носик-пуговка, коротенькие ручки и ножки – колобок, да и
только.
Сейчас он умиротворенно опорожнял третью кружку пива, любовался
закатом и время от времени перелистывал страницу детектива,
купленного в предыдущем порту. Сергей до сих пор удивлялся, как шеф
умудряется читать книгу на португальском, не понимая ни единого
слова.
- Серега, ты чего там скучаешь? – весело окликнул его начальник.
– Ком цу мир, переведешь мне эту ботву! Пивка выпьем!
Сергей только тоскливо простонал. Он любил пиво, но на суше, не
на море. Прекрасно знал, что стоит ему принять хоть чуть-чуть, и
желудок немедленно взбунтуется – организм Сергея искренне не
понимал, как можно сочетать алкоголь и качку. Даже такую ничтожную,
как сейчас. Это шефу хорошо – у него желудок луженый, он с
малолетства тренируется.
- Все пьете, Петр Иваныч? – грозно нависла над блаженствующим
шефом дама гренадерского роста. – Пьете и пьете, пьете и пьете...
Да на вас уже костюмов нет – вон пузень какую своим пивом
растянули!
- Матильда Афанасьевна, какое го... счастье! – неискренне
заулыбался шеф. – А мы-то уже, грешным делом, наде... боялись, что
вас за борт унесло! Вот бы радо... трагедия была бы!
Матильда Афанасьевна Сбруева, в девичестве Штуцерман, была
ночным кошмаром шефа. Да и Сергей старался держаться от этой старой
мымры подальше. Ибо Матильда Афанасьевна была Тещей с большой буквы
– самим воплощением этого ужасного слова. Пожилая мадам отличалась
телосложением самки носорога, примерно таким же характером и
небольшими, но достаточно заметными усами. Зятя она люто
ненавидела, считала, что он испоганил всю жизнь ее единственной
доченьки, и портила ему настроение всем, чем только могла.