- А с мышью этой летучей что делать будем? – осторожно подошел
поближе Угрюмченко. – Ну и здоровая же...
- Папа, это же дракончик! – восхищенно раскрыла рот Оля. – А
можно его оставить?!
- Ни-ни! – аж передернуло папу. – Если я захочу, чтоб меня
сожрали, попрошу твоего хуймяка!
- Это хомяк! Папа, ну давай оставим дракончика, а? Он такой
симпатичный!
- Вовсе и не симпатичный, - строго заявила мама. – И он все
равно уже сдох.
- Да нет, вроде дышит пока... – прислушался Сергей. – Живучий...
Шея на девяносто градусов повернута, а все равно живет...
- Прыгнем мы ежу на живо-о-от, еж кричит, но все же живе-о-о-т!
– заголосили близнецы.
И тут же заткнулись – добрый папа ласково отвесил обоим по
отеческому подзатыльнику. Аж искры из глаз полетели.
- По-моему, это птеродактиль, - заявила Света, приставив палец к
губе. – Только странный какой-то. Размах крыльев почти как у
птеранодона, но тело крупнее – он и человека унести может. А для
рамфоринха великоват, и хвоста нет... И шипы эти на голове
непонятные – таких ни у кого не было...
- Вот Светочка у меня умница, все знает... – умилился Петр
Иванович, гладя ее по голове. – Я тебя в Оксфорд учиться отдам,
хочешь? Или в Кембридж. Сама, в общем, выберешь.
- Папа, отстань, - вырвалась Светлана. – Дядя Сережа, вы как
думаете – это птеранодон или все-таки птеродактиль?
- Да фиг его знает... – выдал авторитетное мнение Сергей.
- А по-моему, это просто здоровая летучая мышь, - высказался
Угрюмченко. – Руку мне сломала, гадина...
- Черт крылатый, - покосился на ящера Фабьев. – Я такой пакости
никогда не видел... Морского змея видел однажды, а таких чертей с
крыльями...
- Морской змей? – заинтересовался Грюнлау. – Вы и в самом деле
видеть морской змей?
- Потом как-нибудь... – поморщился штурман. – Это давно
было.
Матильда Афанасьевна смотрела на поверженного звероящера и
сердито поджимала губы. Тоже – хищник нашелся! Не смог Гену с
Валерой одолеть! Эх, а если бы он все-таки скушал ее драгоценного
зятя... глаза тещи заволокло блаженным туманом. Какие-то десять
минут назад чуть было не исполнилась ее самая заветная мечта...
- Что с ним делать-то будем, Петр Иваныч? – спросил Сергей.
- А за борт сбросим, да и дело с концом, - пожал плечами
Колобков. – Нефиг меня жрать было.
- Nein, nein, auf keinen Fall! – от волнения перешел на родной
язык Грюнлау. – Wir sind nicht rechtskräftig... то есть, я
говорить, что мы не иметь право уничтожать такой бесценный
животный! Музей естественный история Мюнхен взять его и выставить в
самый большой витрин! А если он еще живой...