- Погреться? Тут же воздух перенасыщен тепорием – жара почти как
дома!
- Я знаю! – грустно кивнул Колобков, с которого текло, как
из-под крана.
- В общем, так... – на миг задумалась чертовка. – Каспар –
трансформатор. Он может превратить что угодно во что угодно. Если,
конечно, все сделает правильно – обычно получается совсем не то,
что он хочет. Бальтазар – эликсировед. Он может сварить любой
эликсир с любыми свойствами. Только все время путает ингредиенты, и
получается какая-нибудь бурда. Мельхиор – йог. Совершенно
неуязвимый и может голыми руками выжимать воду из камней. Если бы
только он еще не забывал, что это умеет... Ну и, конечно, у каждого
еще много разных примочек из других областей. То, что я перечислила
– это просто основные специализации.
- У бородатого все время что-то сыплется из колпака, -
пожаловался Чертанов.
- Конечно, сыплется. Его колпак – это хаотический портал в
другие миры. Оттуда может вывалиться все, что угодно.
- Тогда... мы можем через него вернуться домой?
- Это односторонний портал – только на выход. К тому же он
перемещается случайно. А главное – вы туда не пролезете.
- А у лысого в карманах тоже порталы?
- Нет, у Бальтазара карманы просто многомерные. Все... хотя нет,
один обычный, кажется, все-таки есть. Вещи в них теряют вес и
объем. А он запасливый, много всякой дряни скопил... Думаю,
содержимым его карманов можно заполнить десяток амбаров.
- А у негра что?
- У Мельхиора вещей при себе почти нет – все равно бы растерял.
Только Орто Матезис Сцентия за правым ухом и живая и-виза за
левым.
- «Виза»? – обрадовался Колобков. – У меня тоже есть!
Платиновая!
Он вытащил бумажник и гордо продемонстрировал Стефании карточку
«VISA». Та насмешливо изогнула уголок рта и разъяснила, что и-виза
– это зулусская палица из твердого дерева с круглым утяжеленным
набалдашником. Оружие как для рукопашной, так и метательное.
- О-о-оррр... – неожиданно прохрипел Чертанов, падая на траву и
держась за живот. – Опять... опять... ай-ееее...
Стефания без особого интереса понаблюдала за его страданиями и
предложила немедленно его вылечить. В обмен на душу, конечно. Но
Сергей даже в такую минуту не поддался – горячая речь Грюнлау его
весьма впечатлила. Минуты через две резь в животе прошла, и он с
трудом поднялся на ноги.