- Это лженаучно! – строго посмотрел на нее Бальтазар. – Ему
нужно сделать массаж ступней, освежающую клизму, отрегулировать
потоки Ци и сжечь кусочек полыни на головке иглы, воткнутой в кожу.
А потом обернуть в мокрую простыню и подготовить к похоронам. Вот
ты скажи... а где те двое, которые все время торчат рядом со мной?
Мне без них скучно.
- Светка, тебя папа зовет! – ворвался в каюту Гешка.
- Не могу, дяде Гюнтеру хуже стало...
- Светка, иди посмотри, там такое! – перелез через Гешку
Вадик.
- Петровича в орла превратили! – торопливо закончил за брата
Гешка.
- Че... – не сумела закончить коротенькое слово Света.
Она несколько раз моргнула, а потом встала и пошла смотреть –
все-таки не каждый день твоих знакомых превращают в птиц. Неделю
назад она бы даже не сдвинулась с места, решив, что это просто
очередная глупость, придуманная ее хулиганистыми братцами, но в
последнее время на «Чайке» творилось черти что...
Небо стремительно темнело – завершался очередной цикл светимости
тепория. А на полубаке все столпились вокруг Петровича, неуверенно
переступающего с лапы на лапу. Время от времени седой беркут
пытался взмахнуть крыльями, но каждый раз вовремя останавливался –
если бы даже ему и удалось взлететь, делать это ночью посреди
океана было бы крайне неблагоразумно. Особенно существу, доселе ни
разу не поднимавшемуся в воздух.
- Сейчас я превращу его в человека, - пообещал Каспар, разминая
кисти. – Сейчас... сейчас...
- Не тяни! – сварливо прикрикнул на него Бальтазар.
- Быть птицей совсем неплохо, - с интересом заметил Мельхиор. –
Я однажды был птицей.
- Ты был мышью-полевкой, - фыркнул Бальтазар. – И тебя чуть не
съела неясыть.
- Не помню такого...
- Я всегда говорил, что ты просто старый идиот. Вы оба старые
идиоты!
- Закрой рот, молокосос! – повысил голос Каспар. – Сейчас как
стукну палкой!
- Ты потерял ее еще в прошлом центуме.
- Наговор! Не потерял, а сломал! О голову ужасного чудовища!
- Да, до сих пор еще побаливает... – потер затылок Мельхиор.
Беркут подошел к Колобкову и тихо спросил:
- Иваныч, может не надо? Что-то мне боязно... Вдруг еще хуже
станет?
- И то правда... – с сомнением посмотрел на волшебников
Колобков. – Дурные деды... Василь Василич, ты как думаешь?
Фабьев, не отрываясь, пялился на Угрюмченко, все еще не в силах
поверить, что этот орел – его товарищ по команде. Правда, белые
перья на макушке очень напоминали седину пожилого механика, да и
голос остался тем же, хоть в нем и появился непривычный клекот.