Через полчаса над дворцом взвился столб дыма. Малайцы бросились штурмовать корабли, однако я успел предупредить капитанов. Гостей перерезали на палубах, скинули трупы в лодки, ударили картечью. У причала возникла резня, лишь две наши шлюпки прорвались к каравеллам. Дикари цеплялись за якорные канаты, поднимались наверх, лезли на рули, рубили топорами снасти, поджигали каравеллы углем из жаровен, но нам удалось выйти в море. Матросы на берегу погибли, – закончил Фернандо, уперся взглядом в крышку стола и насупился.
– Дорого обошлась Португалии индийская война, – эхом отозвался старик. – Туземцы вероломно нарушали соглашения. Весной 1506 года, после походов Васко да Гамы, они подняли мятеж и чуть не уничтожили эскадру при Каннануре.
– Я получил там первое ранение, – мрачно произнес Фернандо, его темные глаза загорелись злобой.
Капитаны с уважением посмотрели на офицера, Элорьяга с недопитым бокалом придвинулся ближе.
– Как это произошло? – спросил Гомес— Они напали внезапно?
– Нас предупредил переводчик, – забыв об обете не пить вина, Фернандо взял кружку— Он случайно узнал от венецианских оружейников о заговоре в Калькутте. Итальянцы тайно посылали заморину пушкарей для укрепления городов. Продавшиеся индусам христиане люто ненавидели нас. Еще бы, мы отняли у них монополию в торговле пряностями, запретили вывоз перца караванными тропами к Средиземному морю. Папа поддерживал итальянцев, уговаривал Мануэла не пресекать торговлю арабов, поставщиков благовоний для Венеции. Египетский султан грозил разрушить Гроб Господень в Иерусалиме, если португальцы не уберутся из Калькутты, но король был тверд! – Магеллан облизал край бокала и затуманенным взором уперся в толстый живот Элорьяги. – Мы потеряли в сражении восемьдесят человек, двести солдат получили увечья. Никогда столько португальцев не погибало в бою! Раненых отослали в Африку. Тропический климат плохо врачует болячки, по дороге многие умерли от ран.
– Что приуныл? – подтолкнул его Эстебан. – Разве мало золота и женщин досталось вам на берегу? Наверное, хорошо повеселились в Калькутте?
– Повеселились? – удивился Магеллан. – Я лежал неделю на палубе под парусом, пока не прошли озноб и жар от увечья. У моряков в теле завелись черви, в полдюйма величиной. Желтоватые твари ползали под тряпками. Их травили уксусом, присыпали солью с перцем. Несчастные люди не выдерживали мук, бросались за борт, вешались в гальюнах, глотали чистый уксус, и розово-зеленая пена шла изо рта. Врачи отрезали загнившие члены, затягивали льняными нитками кожу. Весело было глядеть на плавучий лазарет! – усмехнулся офицер. – Капелланы ежедневно отпевали усопших. На войне мало веселья, да и золота не больше!