– Да знаю я! – в тон мне тут же
ответила Кузя. – Ты просто не понимаешь!
– У-уууу… – негромко и тоскливо завыл
я вверх на ущербную луну. Еще раз проворачиваться через ту же самую
мясорубку очень не хотелось. – Ладно, ты – не одна. То, что ты
стала рулить девчонками, и как – хвалю. А вот с Арленом –
феерический провал. И не потому, что он сломал руку, – Наташа
посмотрела на меня с удивлением, и я счел необходимым уточнить: –
Хотя и это плохо. Я понимаю, что Мэри – симпатяжка, а Арлен –
мутный. Но приятны ли люди с той стороны, неприятны ли с нашей – в
этом мы будем разбираться потом, когда они перестанут оспаривать
наше право самим определять свою жизнь. Знаешь, это как в войну:
какие из немцев на самом деле хорошие, а какие не очень,
разбирались уже после взятия Рейхстага. А пока здесь – мы, а там –
они. И в этом не надо путаться.
Кузя вдруг улыбнулась.
– Я бы предпочла «мы» покомпактнее, –
ладони ее сложились вокруг майки, словно лепя снежок.
Я огляделся вокруг и заговорил уже
спокойнее:
– Давай об этом поговорим потом, в
другой обстановке. А пока самое главное: если ты хочешь быть не
одна, и это «не одна» включает и меня… – я сделал паузу и
вопросительно посмотрел на Кузю.
Она коротко втянула сквозь зубы
воздух, замерла так на миг, а потом согласно двинула головой,
еле-еле, чуть заметно.
«Молодец», – прошелся я по себе
бритвенно-острым сарказмом, – «кто-то берет под свою руку крепости
и племена, а кто-то – пригожих девиц, да одну за другой. Может Кузя
сегодня и выступила дурочкой, но для тебя-то это – постоянная
роль…»
Я кхекнул, прочищая горло, и
постарался завершить фразу ровным голосом:
–… то тебе надо научиться
согласовывать свои поступки с моими планами.
– Но я же их еще не знаю! –
неподдельно возмутилась Наташа и посмотрела на меня с надеждой.
– И не будешь, – согласно кивнул я, –
поэтому свои женские «поступки» предварительно обсуждай со
мной.
– Что, все? – поразилась Кузя.
– А их что, так много? – подивился
я.
Она громко фыркнула. Этим, в общем-то
небогатым звуком, ей удалось выразить высшую степень своего
превосходства.
Я тяжело вздохнул, готовясь
уступать:
– Те, что могут выплеснуться
последствиями за пределы класса.
Она задумалась, что-то прокручивая в
голове.
– Идет! – довольно блеснула
глазами.
– Ладно, – сказал я недовольно, – на
сем договорились. Дай, – забрал платок, а потом потянул остатки
майки из ее рук.