И морщился как от зубной боли
Андропов, пытаясь найти способ донести до Брежнева новость
поизысканнее, и перо его продавливало бумагу сильнее обычного,
выводя на сопроводиловке пакета повелительное «Георгий, ищи
СРОЧНО!!!».
Крутили от известной даты доставки
послания в Рим: Джулио Грассини созвал срочное совещание кризисного
штаба вечером шестого марта, значит, скорее всего, информация
выпорхнула из СССР или утром того же дня, или, если взять с
запасом, на день-два раньше. Рыли, конечно, по разным направлениям
и с перестраховкой, но не заметить спешного утреннего вылета
Палумбо из Москвы Комитет не мог.
Версия сразу стала приоритетной.
Подняли данные стационарных постов наблюдения, записи телефонных
разговоров, и довольно быстро восстановили достаточно немудренные
его перемещения по городу в предшествующие дни.
Оставалось понять кто и
где…
Искали подозрительных пассажиров из
Ленинграда. Оперативники пришлись по билетным кассам и прошерстить
корешки. Нудная механическая работа – одна из многих, которую надо
было сделать.
Повезло? Да нет, «порядок бьет
класс».
Просмотр списков позволил выявить
странность: некий подросток Вася Крюков так хотел в тот же день
вернуться в Ленинград, что запасся сразу несколькими билетами из
Москвы. Собственно говоря, на него бы и так обратили внимание:
летающие в одиночку подростки – редкость, но тут сомнений было
мало:
– Он! – в радостном азарте хлопнул по
списку Жора, – роем, парни, роем!
Зимний пожар в квартире Крюковых,
«сгоревшее» свидетельство о рождении, по которому в марте взяли
билет? Стопроцентное алиби у подростка на ту дату? Сосед по креслу
в самолете уверенно не опознает на фото?
– Конечно, маловероятно, но надо, –
сказал тогда Блеер, – отбейте молнии во все кассы и отделения
транспортной милиции относительно действий при предъявлении
свидетельства о рождении Василия Крюкова. Вдруг сглупит…
И вот следствие свело маршруты
Палумбо и «Васи Крюкова»: воскресенье, храм Людовига Французского –
именно там они были в одно время в одном месте.
– Наглец, – повторил Блеер, – да я
сколько в столовой рядом обедов съел!
– Не девушка, – задумчиво отметил
Минцев, – шатен, от четырнадцати до восемнадцати, без особых
примет.
– Самыми глазастыми оказались
прихожанки, – у Витольда на губах проскользнула тонкая улыбка, –
кстати, на католической службе объект вел себя уверенно, показал
хорошее знание обрядности.