– Понимаешь, Сэм, – начал он
доверительным тоном, – меня смущает этот новый русский источник.
Информация от него идет, конечно, весьма ценная, но в
стратегическом смысле обрывочная. Целеполагание его, мотивация –
непонятны, перспективы взаимодействия – неизвестны, – Збигнев
замолчал, приложив согнутый палец к губам. Он почувствовал, что
вступление не задалось.
– Бывает, – Хантингтон посмотрел на
него с некоторым недоумением, – обычная ситуация на начальной
стадии контактов с высокопоставленным инициативником.
– Да тут другое, – поморщился
недовольный собою Бжезинский, – ты обрати внимание на то, что
последние три досье от него пошли нам в плюс лишь формально. Про
халькистов я уже говорил… С Альдо Моро тоже понятно – мы бы по нему
не рыдали. А вот сейчас, ты сам слышал разговор, надо еще как-то
гасить возгоревшееся желание нашего израильского лобби расширить
контакты с Советами. Я задумался: а, что, если этот новый источник
– не союзник нам, а новый и умный противник? Уж больно поперек
горла становятся мне сейчас эти его утечки. Как будто Москва стала
играть на опережение, да не в лоб, а непрямыми
операциями.
– Хм… – в глазах у Хантингтона
мелькнуло понимание, но тут же сменилось сомнением, – такие финты
раньше не были свойственны Кремлю. Способен ли на это СССР –
весьма неочевидно.
– Сталин умел сдавал «пешки за
качество позиции», – напомнил Збигнев.
– Да, – легко согласился Хантингтон,
– дядюшка Джо мог. Я, правда, так и не понял, по каким критериям он
оценивал искомое качество. Но действующее руководство страны этого
вообще не умеет: посмотри на их шаги в Африке или на Ближнем
Востоке. Более того, они даже не понимают, где «качество позиции»,
а где – пешки.
– А вдруг там появился и вышел на
действительно значимый уровень кто-то умеющий?
– Или в головах кремлевских старцев
произошло жестокое просветление? – ухмыльнулся Хантингтон.
Бжезинский даже задумался на
несколько секунд.
– Да ну нет, – отмахнулся потом, –
это уже мистика и обскурантизм. Понимаешь, – он наклонился к
Хантингтону и напористо продолжил: – у меня складывается ощущение,
что этот источник связан с этим необычным поведением СССР в целом.
Как будто этот «хрен его знает кто» набрал такой вес, что его
информация, наконец, была представлена в Политбюро. И, судя по
тому, в какой форме все это протекало оттуда вниз, к нашим
«друзьям», хоть его там, в Кремле и признали всерьез, но не вполне
ему пока доверяют.