Я думал обо всём на свете. И каждый
раз поднимал голову, надеясь увидеть звёздное небо. Но вместо него
на меня лишь взирало полуденное солнце. Несмотря на будний день,
сюда не доносился ни единый звук. Ни голос человека, ни ржание
коня, ни звон железных лат. Тишина и роящиеся мысли в голове. И
страхи.
Перестав бояться за себя, я начал
бояться за Гретту. Как она сейчас? Сидит ли на холодной земле, как
и я, или же её условия чуть лучше. Одна ли она или в окружении
других несчастных узников этого места? И главное, чтобы ни у кого
даже не промелькнула мысль причинить ей вред. А иначе...
А что иначе? Сотворить Круг смерти и
вырваться отсюда я не смогу. Ни ножа, ни удавки мне тут не найти.
Значит, остаётся только ждать и надеяться. Надеяться и ждать...
Наконец этот проклятый день сменился
ночью. Лунный свет даже придавал моей яме некоторый уют. Только
если днём было душно и жарко, то сейчас здесь становилось холодно.
Еды и воды мне так и не принесли. Видимо, решили поморить голодом,
чтобы сбить всю спесь. Ничего, потерплю.
Как бы я ни старался, но всю ночь так
и не смог сомкнуть глаз. Когда пережил столько дерьма, оставаться
наедине с самим собой да ещё в полной тишине — плохая затея. Разные
мысли кружили хоровод в моей голове. Без остановки. И всё об одном
и том же — о смерти и мести. И если первого было в избытке, то
второе маячило где-то в весьма отдалённой перспективе. Но именно
этот маяк вёл меня вперёд и не позволял даже возникнуть и мысли о
том, чтобы сдаться.
Горящие огнём глаза, мерзкая ухмылка
и гладко выбритый подбородок. Проклятый образ возникал в голове
каждый раз, когда я закрывал глаза. И я жаждал прекратить это.
— Я убью тебя! Обещаю!
Крикнув, что есть силы, я ударил
кулаком о стену. И безвольно сполз по ней, потирая ушибленные
костяшки. Идиот... и слабак! Чтобы достать чернокнижника, нужно
стать таким же как он! Шагать вперёд по голень в крови, оставляя
позади себя горы черепов...
— ...может, всё-таки хватит убийств
на сегодня?
Я вздрогнул, услышав хоть и
приглушённый, но самый что ни на есть человеческий голос. И очень
обрадовался ему!
— Кто ты? И где ты? — спросил я,
ощупывая холодную каменную кладку.
— Такой же узник, как и ты. Правда,
не столь знаменитый. Меня Ингом кличут.
— Знаменитый? — не понял я, приложив
ухо к стене.