Вот чёрт! Я проклинала себя за
то, что заснула с горящей лампой. На мелочах прокалываются, да?
Я нащупала холодный замок,
зажмурилась и начала проворачивать его, когда услышала тихое:
— Пусти, пожалуйста, пусти.
— Пусти, пожалуйста, папа, — стучу я в дверь родного дома, упав на разбитые
колени.
Слышится плач матери, тяжёлые шаги отца по коридору, он охраняет дверь от
всех, кто мог бы её открыть, звонкий голос сестрёнки, слов я разобрать не могу,
но знаю, что она напугана.
Моя кожа бела, пальцы синеют, я вся дрожу в тонком модном платье. Так это и
есть — холод? Как же всё болит и горит одновременно. Сегодня день моего
Определения, шеститысячный, если считать от рождения. День, который решает всё:
если повезёт, то ничего не случится, если нет — начнёшь ощущать холод,
температура тела понизится, а ты навсегда потеряешь свой магический дар. С утра
меня не покидало плохое предчувствие, я игнорировала его, уговаривала себя, что
хоть Определение и нельзя предсказать, всё будет хорошо. Всё будет по-прежнему.
В нашей семье до сих пор не было низших.
Мне не повезло.
— Я приказал тебе оставаться дома, — напоминает мне отец через дверь.
Обрывисто, со злостью.
— Я же не ради себя…
— Тебя видели. О твоём дефекте уже доложили. Позор.
Дефект.
— Убирайся, — продолжает грозный голос отца за дверью, он ни разу не
дрогнул. — Ты мне не дочь. В трущобы, в нижний город, там твоё место. С такими
же, как ты.
Уже не стучу, просто корябаю дверь поломанными ногтями.
— Возьми хотя бы лекарство щенку, папа. Я принесла…
Ответа не жду, но спустя пару минут тишины отец открывает дверь — немного,
лишь наполовину, и я протягиваю ему бутылочку. Он берёт её, задерживает долгий
взгляд на моих синих ногтях, и я понимаю — это и есть прощание.
Дверь передо мной закрывается навсегда.
Я резко распахнула дверь,
схватила чуть не потерявшего равновесие ищейку за… кхм… штаны и дёрнула внутрь
мастерской.
— Эй! — возмущённо воскликнули снизу,
на ступеньках раздался топот.
Я захлопнула дверь и налегла на
неё всем телом. Створка ходила ходуном, замок никак не хотел закрываться до
конца. Пока противник был один, но скоро подтянется и его дружок,
посмеивающийся внизу.
— Помоги! — взвизгнула я, не
поворачивая голову. Чего он там копается?
Рядом с моей спиной на дверь
налегло горячее тело, я вздрогнула и чуть не потеряла концентрацию. Спокойно,
девочка, он никогда не почувствует разницу. Без его амулета меня было не
обличить. Существовали, конечно, способы… Обладателям ледяной магии ничего не
стоило попробовать заморозить другого и посмотреть, что выйдет. К моему
счастью, ищейки, и без того очень слабые маги, так уже давно не рисковали —
вдруг ошибёшься с целью, убьют на месте. Прав у них в верхнем городе было
немногим больше, чем у меня, разве что передвигаться разрешалось почти
свободно. Так что артефакты надёжнее, а если один не сработает, то всегда можно
сказать, что сломался или мастер, зараза, обманул, подсунул невесть что.