Еще час Бейлир потратил на метания по комнате и заламывания рук,
но вовсе не потому, что он не знал, что делать. Он хорошо знал, что
ему нужно добыть коня, но это знание ему не нравилось. Эльфы не
грабят. Но после лечения дварфо денег на коня не хватало, даже если
сложить все наличные вместе, а девушкам еще нужно что-то есть и
платить за комнату. Секирд с Хитрой убедили эльфа, что коня он не
украдет, а одолжит. А в Лусмеине зайдет в банк, где снимет
достаточно гольденов, чтоб оплатить селянам ущерб. Он бы еще долго
не решался, но Секирд напомнила Бейлиру, что недооборотень от него
ушел. Бандит показал себя самым сообразительным, и от идеи найти
артефактора он не откажется, иначе ему самому шею свернут.
Дальше девушки дружно повисли на эльфе, умоляя его не ехать по
темноте. Даже эльфы в безлунные ночи видят плохо, лошади же не
видят вовсе. Останется Бейлир на тракте с лошадью, у которой ноги
поломаны, что делать будет? Еле уговорили. Утром Бейлир вскочил и
убежал воровать... то есть, одалживать коня. Нашел красавца в серых
яблоках, в котором чувствовалась порода. Эльф отметил странность,
что такой конь оказался в селянской конюшне, но значения этому не
придал. И среди потрепанного старья на стене висело недешевое
седро, красивое и удобное, с клепками, на которых клеймо мастера.
Все же Бейлир оставался достаточно наивным, если его эта
несуразность не навела ни на какие мысли.
В Лусмеин Бейлир прибыл хорошо после полудня, нашел таверну
поприличнее, кинул мальчишке у коновязи три медяка, и укрывшись за
углом, перевязал волосы, чтоб закрывали уши. Оттуда он и услышал
возглас:
— Мой конь! Сады небесные, это же Пепел! Господин Раф,
полюбуйтесь, его у меня два месяца как свели вместе вот этим
седлом! Скажи-ка, мальчик, а кто на нем приехал?
Не дожидаясь ответа, Бейлир пошел прочь, перемахнул частокол и
три забора спустя был на соседней улице. Рассказывая об этом,
Бейлир довольно улыбался: эльфийская совесть успокоилась.
Поплутав по городу эльф нашел другую таверну, где влился в общий
гомон и вскоре узнал все: вчера из Боргезина, что к северу по
тракту, привезли неких преступников, какую-то бабу и мужика.
Держится этот мужик словно граф какой, и на рожу молод, а ночью они
сбежали, уложив двух стражей. Публика в таверне не сошлась во
мнениях, то ли убили, то ли придушили, но все они были уверены, что
в Лусмеине орудует банда. Один из тех, кто потрезвей, вспомнил, что
недавно по городу развесили портреты банды из бабы и эльфа. "А не
та ли это баба?" — взволновались собравшиеся. — "А не было ли
островатых ушей у этого молодого мужика, который вроде как граф
держится?" И так они разволновались, что гурьбой пошли к дому
стражей выяснять.