Мне фартило, деньги потекли золотой рекой. А где деньги, там вседозволенность. Я любил красивых женщин, они любили мой счёт в банке.
Я никогда не питал больших иллюзий и понимал, что с точно такой же, что уж – выгодной внешностью (спасибо генам и неустанным тренировкам), но без денег я не имел бы и половины того успеха, что имею сейчас. Ведь полюбить мужчину искренне и бескорыстно куда проще, когда на его счету миллионы, правда?
Нет, конечно, каждая клялась, что повелась в первую очередь на мою светлую душу, но видя, как алчно сиют их глаза при виде очередной побрякушки, с каждым разом в подобное признание верилось с трудом. Да и, положа руку на сердце, меня всё устраивало. Они делали хорошо мне, я делал хорошо им – недовольных не было. А потом в моей жизни появилась Ирина и я впервые помешался на одной единственной женщине.
Меня заводила её грация, манеры, где-то даже чопорность. На фоне хоть и невероятно красивых, но печально однообразных кукол, что были у меня прежде, Ирина казалась какой-то... неземной. Не такой как все. Фарфоровая кожа, тонкие губы, маленькая, но такая манящая грудь...
Я захотел, чтобы она стала моей. И плевать мне было на то, что она моложе на целых десять лет, что пришла наниматься ко мне простой секретаршей, и даже на то, что глаза её откровенно не горели.
Я помешался. И я её добился. Исход вы знаете.
— Пойдёшь? – отвлекает от раздумий голос Дениса, и я, окинув его угрюмым: "иди нахрен", возвращаюсь к рассматриванию красот через огромные панорамные окна. – А что, лишний повод засветиться.
— Мне не нужен "лишний повод".
— Вообще, идея так-то неплохая, если подумать. Можно с торжества перетянуть одеяло на себя. Только представь заголовки: "Шторм благословил бывшую" – и твоя улыбающаяся рожа на снимке.
— Бред.
— Хочешь показать ей, что до сих пор зализываешь раны?
— А вот это уже подло.
— Я бы принял приглашение, раз на то пошло. Взял бы с собой какую-нибудь тёлку с большими сиськами и показал, кто на этом празднике папа.
— Не хочу я ей ничего доказывать, – отхожу от окна, цепляясь взглядом за мини-бар. Коньяка бы, в кофе. – Совет да любовь.
— У тебя лицо, как будто тебя сейчас стошнит.
— Это потому что ты здесь.
Дэн снова ржёт, обнажая "унитазные" виниры. Всё у него просто, даже завидно. Женился легко, так же легко развёлся. Ни душевных тебе мук, ни грамма угрызений совести, что, может, это он чего ей недодал. Придурок он, но друг хороший.