Мама
вытаскивала меня из притонов на своих плечах, откачивала от передозов, била по
щекам, хлестала так, что лицо приобретало уже знакомый багровый оттенок. Она
трясла меня, поливала холодной водой, заливала в горло домашний компот из ягод,
которые росли на даче, лишь я бы получал хоть какие-то витамины. Мама плакала,
молила меня выбросить эту дурь из головы, запирала на замок в квартире, но я
всё равно убегал через окно. Однажды я даже распилил решётку ножовкой отца,
когда никого не было дома. И ничто не останавливало меня. Я выносил из дома
ценные вещи, которые мама уже не знала, куда прятать, устраивал дома в буквальном
смысле настоящий погром: заглядывал в каждый угол, переворачивал вещи в шкафу…
Правда, сил на это у меня становилось с каждым разом всё меньше – я таял на
глазах, превратился из справного и крепкого мальчишку в тощего и немощного
больного, который с очумевшими глазами искал свою дозу «счастья».
Затем были частные наркологические клиники, на которые мама занимала
деньги у родственников и соседей, с сожалением наблюдавших её тяжёлую жизненную
ситуацию, бабки-целительницы, организации для реабилитации наркоманов… Но эти
меры оказались бессмысленны, так как я сам не хотел (или не мог) бросить
употреблять наркотики.
– Пожалуйста, помогите спасти сына… – сложив ладони перед лицом, молила
она.
– Постараемся, – отвечали ей всегда, но никто из них так и не смог мне
помочь: я снова сбегал из дома, как только мне становилось легче после лечения
в больнице или заговоров целителя.
Когда не знал, где достать деньги на героин, то совершал грабежи на
местных рынках, потихоньку вытаскивая кошельки из дамских сумочек. В
переполненных рядах я близко подходил к обладательнице денежных купюр, на
которые у меня уже выработался нюх, и в определенный момент, выждав время,
проникал сквозь ловко раскрытый замок сумки. Достав кошелёк, незаметно
скрывался с места совершения преступления, оставляя женщину без вещи и денег. Я
стал обыкновенным карманщиком, вором, не гнушающимся забирать последнее даже у
стариков. Я ненавидел себя за это, но другого выхода уже не видел.
Прошло пять лет с тех пор, как я стал употреблять наркотики, и за это
время, естественно, попадался на мелком воровстве, но ни разу не был пойман с
поличным за грабёж квартир.