Когда зажглись лампы, на столе появилась корзинка с припрятанным
с прошлой вылазки печеньем, а в медном чайнике на магической
горелке закипела вода, я, наконец, почувствовала себя если не в
своей тарелке, то на краю своего блюдца.
Утром мне наверняка придется глядеть в глаза Бетти. В Абрегоне
трудно разминуться. Нет, я ни в чем ее не обвиняю. С ней-то Эл
Нойтус в игры не играл. Однако она тоже ждала тесты и знала, как я
тревожусь. Беатрис не забежала ко мне в аудиторию с предупреждением
после визита к новому декану (как это сделала бы я), не прислала
вечером «голубя».
Я еще раз проверила почтовый короб в окне – ни одного сообщения.
Может, Беатрис рассчитывала, что я, как девочка взрослая, сама
справлюсь? Или я опять пытаюсь перенести мои правила дружбы с Анной
и Ксаной на ни к чему не обязывающее общение с Бетти.
С другой стороны, благодаря злобному шантажу Эла, я согласилась
помогать ему в исследовании подвалов Дроудона. Это ведь всегда было
моей целью.
Нойтус рассчитывает найти … Кстати, что он рассчитывает найти в
подземелье? Все подвалы давно закрыты решетками и опечатаны. В
последний раз в них проникал лишь… покойный Лоури, чей труп меня
любезно пригласили осмотреть завтра.
Я подошла к полке и осторожно прислушалась к звукам из коробки.
Тишина. Неужели отмучился?
Взяла свою старую магическую тетрадь и уселась у окна пить
ромашковый чай. Ксана сейчас посоветовала бы что-нибудь покрепче, а
Анна насильно засыпала бы мне в рот один из своих успокаивающих
порошков.
Первые записи детским почерком я пролистала. «Хочу, чтобы в мире
не было войн и все люди жили счасливо». Вряд ли желание не сбылось
из-за ошибки, просто десятилетняя Лили Фо Амаль еще не знала, что в
мире, где правит ненасытная жажда денег и власти, детские мечты
обречены на поражение.
Вот, нашла. Я провела пальцем по строчкам. Слова вспыхнули
голубоватым свечением. Магия была жива, она всегда жила в моей
тетради с редкими рунами, питаясь из загадочного неиссякаемого
источника. Секрет этой тонкой книжечки не разгадали даже папа с
дядей Райаном. Я привыкла считать, что мои крафтовые руны
улавливали лунную магию замка.
Нахлынули воспоминания, первые воспоминания девочки, понявшей,
как жесток мир.
… Мы стояли во дворе Дроудона. Пошел дождь, но никто не двинулся
с места даже после слов ректора Юдена о том, что церемония прощания
закончена и мы можем расходиться. Я видела профили Анны,
невозмутимой, но поджавшей побелевшие губы, и Ксаны, которая не
стыдилась своих слез и громко всхлипывала.