Получилось, что в споре с Бетти я была неправа. Все же нашелся
один человек, кто искренне оплакивал декана. Лина потеряла неплохой
заработок, который ей, стипендиатке и умнице, помогал сводить концы
с концами. Я сделала пометку у себя в голове: подыскать для девушки
альтернативную подработку, без обмана и вечного страха
разоблачения.
В кабинет Лоури меня тянуло, как магнитом. Я уже готова была
слегка покопаться в магической печати на его дверях (плевое дело,
если знаешь руну), когда дело сдвинулось, наконец, с мертвой точки.
Увы, сдвинулось оно совсем не в ту сторону, что нужна была мне.
Глава 2
Ректор Броу вызвала меня прямо во время перемены на ланч. Я
поднималась по лестнице, негодуя и ворча про себя. Первый завтрак в
тот день я пропустила, предпочтя лишние полчаса сна, а теперь
перспектива нормально поесть таяла, как снег.
Однако при виде фра Малены я почувствовала, что, пожалуй,
достаточно сыта на сегодня. Ректор сидела, нахохлившись, как сыч,
над своим столом с бумагами и свитками. Магические печати
отбрасывали нездоровое зеленое сияние на ее лицо.
— Сядь, — мрачно буркнула Малена.
Я аккуратно уселась у монументального стола начальницы. Фра Броу
любила и защищала своих преподавателей, даже самых странных. Фра
Теллигейл, магистр алхимии, тихая, неприметная, неспособная на
грубое слово немолодая девушка нашла приют в Дроудоне, когда
коллеги по университету довели ее до депрессии и выжили из штата.
Благодаря Малене фра Мартис, чуть не скатившаяся в откровенный
алкоголизм, смогла отыскать в жизни хрупкий баланс, позволяющий ей
исполнять свои рабочие обязанности. И таких было немало.
Я, пожалуй, была самым «нормальным» преподавателем из нашей
плеяды. Беатрис доставалось куда больше упреков. Да, при всей своей
сердобольности ректор не упускала малейшей возможности, чтобы нас
повоспитывать.
— Я тебя очень ценю, Лили, — продолжила фра Броу, сгорбившись
над столом. — Ты чудесный преподаватель, студенты тебя любят.
Перед ректором лежали какие-то бумаги с магическими печатями.
Начало разговора подсказывало, что все мои розовые мечты о кресле
декана накрылись медным тазиком.
— Знаю, что кроме любви к Колледжу тебя здесь ничто не держит, —
вздохнула ректор. — И что ты в любой момент можешь упорхнуть.
Сколько тебе лет?
— Двадцать четыре… почти.