В это время внизу, в кабинете, долго
и пронзительно зазвенел телефон.
Подхватив лампу, Марго скатилась по
лестнице быстрее, чем из комнаты высунулась сонная Фрида, повела
острым носиком:
– Мм… я слышала телефон, фрау…
– Сама отвечу! – крикнула Марго,
срывая тяжелую трубку. Пульс оглушающе бабахнул в уши – раз,
другой. Почему-то вспомнилась одна из приютских девчонок, которая в
особо опасных ситуациях – вроде кражи сахара из кухни, – любила
тянуть глубокомысленное: «Беда-а будет, за-адницей чую…», за что
воспитательницы регулярно мыли ей рот с мылом.
Марго могла поклясться, что в этот
момент и ее задница почуяла беду. Раньше, чем она услышала голос
телефонистки:
– Полицейский участок номер два.
Соединяю.
А спустя короткий щелчок донесся
подавленный голос:
– Рита…
Так, на славийский манер, называл ее
только один человек на свете.
– Родион!
Марго с силой стиснула трубку, пальцы
едва не свело судорогой.
– Приезжай, Рита! – срываясь,
продолжал говорить голос. – Я в полиции. У меня проблемы… Большие
проблемы!
Послышался сдавленный всхлип. Марго
хотела ответить, но горло некстати пересохло, слова застряли и не
шли.
– Мне разрешил позвонить… инспектор
Вебер, он… – всхлип, – хочет, чтобы ты приехала, – всхлип. –
Приезжай, пожалуйста! Слышишь?
Марго стояла соляным столбом, одной
рукой продолжая сжимать трубку, другой царапая одеревеневшее
горло.
– Приезжай! – теперь Родион кричал. –
Приедешь?
– Да, – Господь смилостивился и дал
ей немного воздуха. Марго закашлялась, сипя и жадно глотая ночную
сырость. – Я приеду.
С размаху бросила трубку на рычаги,
выдавив в полумрак:
– Стервец!
Проснувшаяся Фрида выбежала в одной
сорочке и ночном чепце. Подпрыгивая по-воробьиному, ахала:
– Да куда же вы, фрау? Ночь на
дворе!
– Подай-ка мне лучше перчатки,
милочка, – отрезала Марго, набрасывая на плечи шаль. Фрида,
поднявшись на носочки, кое-как закрепила в волосах шляпку,
обмахнула подол прогулочного платья.
– Когда же вас ждать, фрау?
– Сегодня, – ответила Марго и
вышагнула в ночь.
Бисерные нити фонарей терялись за
поворотом. Мотыльки, бестолково трепыхаясь возле своих
искусственных солнц, бились о горячее стекло.
Глупые. Под стать Родиону.
Марго остановила экипаж и выпалила
заученный адрес:
– Бундесштрассе, пятнадцать!
Сама откинулась на диванчик,
наблюдая, как мимо рывками проносятся дома, проулки, вывески – все
сливалось в серообразную кашу. В мозгу пульсировали злые вопросы:
«Куда тебя понесло, паршивец? С кем связался?»