— Не подходи! — Стоило мне повернуться к Маре, как тот взвизгнул
и отпрыгнул от меня, словно кузнечик. Над его ладонью, которую он
выставил в мою сторону, зажегся маленький шарик огня. — Только
попробуй, я тебя сожгу!
Я так искренне расхохотался, что Мара вздрогнул. Учитывая мое
сопротивление огню — не уверен, что даже ожог получу от такой
крохотульки. Так что я молча пошел в его сторону, а когда тот
действительно швырнул в меня сгусток огня... поймал его ртом. Язык
все-таки слегка обожгло, но скастованное восстановление мгновенно
все залечило. Надо бы для него ключ-слово на жест переделать,
удобнее будет...
Я демонстративно облизнулся и клацнул зубами, продолжая
неторопливо шагать. В камере установилась мертвая тишина. Даже
подвывающий у решетки громила со сломанной рукой резко заткнулся.
Мара же попросту потерял сознание от страха и сполз мешком на пол.
Мда. Возможно, чуток перестарался. Я все-таки дошел до его тушки и
задумчиво попинал ее ногой — не для удовольствия, мало чести в том,
чтобы бить уже поверженного врага. Нет, попинывал чисто машинально,
пытаясь понять, что делать дальше. Наконец, вздохнул:
— Мне не нужна власть в этой камере. Я надеюсь, что уже завтра
меня здесь не будет. Но до этого момента — не стоит ко мне
лезть.
После чего молча отвернулся от Мары и пошел искать свободный
топчан. И чтобы он был почище, чем большинство из тех, что я успел
увидеть.
Хотя на последнее надеяться не стоило.
***
Меня несколько удивил тот факт, что, несмотря на громкий шум и
крики, никто из стражников так и не пришел разбираться. То ли им
было абсолютно наплевать, то ли здесь настолько хорошая
звукоизоляция... нет, определенно, первое. Подумаешь, отбросы друг
другу зубы пересчитывают. Скорее всего, здесь и убийства
происходили на регулярной основе, особенно если в камеру попадал
кто-то, кому и так светила пожизненная каторга. За убийство такого
же, как ты, преступника никто вешать не станет, а увеличить и так
максимальный срок этим людям нельзя. Вот и получаются краткие
мгновения невиновности, когда за твои новые преступления тебя
максимум пожурит и попинает стража, чтобы ты проблем поменьше
доставлял.
Засыпать в окружении этих людей я не рискнул. Напугал я их,
конечно, до усрачки, но вдруг кому-то стукнет в голову, что меня
можно прирезать во сне? С лезвием ножа моя каменная кожа может и не
справиться. Лучше поберечься. Так что я попросту уселся на топчан
и, использовав компенсацию сна, лениво перебирал свои параметры,
размышляя, что и как оптимальнее всего пожертвовать. Я уже
давненько не использовал свой Дар, и множество параметров
перевалило за десятку, резко замедлив свой рост даже с учетом
бонусов от обучаемости. Конечно, мне грех жаловаться. У обычных
разумных большая часть параметров, особенно второстепенных и тех,
которые они не используют на постоянной основе, после десятки в
росте почти останавливается и редко существенно вырастает до самой
смерти. Это условная граница, отделяющая твои более ценные атрибуты
от менее ценных или попросту лишь недавно открытых.