Что тут возразить-то? Жаловаться? Нет, это было не в моём стиле
– не так воспитан. Оставалось только либо реально уходить, либо
принимать вызов и воевать, превозмогать и не ныть. И как уже
сказано выше, выбрал я именно второе.
- Чудо какое-то! - деланно восхитился он, поджимая губу.
Придраться директору тут было совершенно не к чему – рубашка
блестела ещё с вечера. - Но видимо натура всё равно берёт своё, да?
Это что такое? - указывая на запачканную штанину моих брюк,
недовольно добавил он. Всё же что-то нашёл...
- Об стол ногой теранулся. - сухо и с трудом скрывая раздражение
бросил я, оглядывая небольшую грязную серую полоску на ноге, при
этом сказав абсолютную правду.
За чистотой своей одежды, в особенности рубашек, мне приходилось
следить с особой щепетильностью. Этот демон в человечьем обличии
останавливал меня где увидит и первым действием крайне придирчиво
проверял мою опрятность: длина волос, ногтей и их чистота. Следом
состояние одежды и опять же её чистота...
Но самое главное, если вдруг у него к чему-то выходило
придраться, то результаты осмотра он комментировал так громко, что
это всё становилось неприятным достоянием общественности. Одним
словом, прилюдно позорил и высмеивал.
С другой стороны, если у меня с этим никогда ранее проблем и так
не было, так как и баба Маша хорошо воспитывала, да и прошлая жизнь
научила следить за личной гигиеной и опрятностью внешнего вида, то
вот у некоторых детей в самом разном возрасте, отношение к таким
вещам было порой совершенно наплевательским.
Это, кстати, было первое с чем воевали наши кураторы и что
проверялось на утренних осмотрах в начальной школе. А вот после
"началки", нам решили дать побыть немного более самостоятельными и
осмотры стали проводиться значительно реже. Тут-то и стали вылезать
дефекты воспитания. Некоторые ребята стали этим пользоваться далеко
не лучшим образом, потакая призывам собственной лени. В общем,
Тимофей Степанович с ними боролся очень успешно, хоть и методы у
него были довольно спорные. Ну и мне прилетало, если вдруг где-то
что-то не досмотрел.
- Или просто не следишь за чистотой своей формы? - в тон мне
ответил Тимофей Степанович.
Я лишь вздохнул полной грудью, не желая продолжать этот
бессмысленный диалог. Чем оно все кончается мы наперёд знали оба.
Он придумывает мне наказание, которое я выполняю, а сам потом, как
минимум на неделю входит в режим повышенной боеготовности и
осторожности.