— Я не уйду, — буркнул Давыдов. — Непонятно, отчего вы сами не
уходите, — покосился он на Панкратова.
— Я уже заработал кучу денег на падении Черниговских, — деловито
ответил он. — Не такую, как закопана во дворе. Но я не откажусь
заработать еще.
— В таком случае, ежели никто не уходит... и рядом только верные
люди...— вздохнул из-под ладоней Юсупов.
А затем медленно убрал их от лица, открывая широкую и крайне
довольную улыбку, которую так чертовски тяжело было скрывать все
это время.
— Это его от горя так, да?.. — ткнул Василий локтем Шуйского,
опасливо глядя на могущественного князя.
— Я боюсь, что от радости, — скептически отозвался тот, в
очередной раз с горечью поражаясь, как изменились времена —
напротив скалился в искренней улыбке его старый враг, а ему
почему-то тоже было хорошо, и даже отлегло от души...
— Вася, в какой там пачке была водка? — бодро потер ладони
Юсупов. — Нам бы наших врагов помянуть. Ну и за здоровье молодых,
разумеется.
— А нет, он вполне здоров, — авторитетно высказался гусар,
оборачиваясь к стене и выуживая нужную упаковку.
Не то чтобы та была подписана и стояла второй с конца — но чутье
и многолетний опыт...
— Так, а война?.. — недоуменно оглядел всех Еремеев, нервно
крутя перстень на пальце.
— Некогда воевать, бизнес стоит, — открывая бутылку, указал ему
Юсупов на скинутые на пол бумаги.
— Я не совсем понимаю...
— Молодой еще, — веско сообщил ему Панкратов, разливая в
подставленные рюмки Шуйскому и Давыдову. — Я так думаю, у нас
только что появился новый пайщик? — вопросительно посмотрел он на
Юсупова, заново оценивая слова, сказанные в коротком телефонном
разговоре.
Не все, правда, сходилось, но вскоре он определенно узнает, о
чем они там договаривались — равно как и причины того, что гнев за
имперское преступление сменился милостью...
Князь Юсупов сначала хитро улыбнулся, потом отчего-то посмурнел,
но все-таки кивнул.
— Я думал ему доли Галицкого с Долгоруким предложить, —
недовольно покосился он на Еремеева.
— У всех нас нашлось бы полтора рубля, — тут же изобразил тот
невозмутимое лицо. — Это была честная сделка.
Теперь на него хмуро смотрели и все остальные. Потому что
предприятие с участием императора — обычно весьма успешное
предприятие. И когда у тебя в нем десять процентов, а у некоего
мужчины с полутора рублями — двадцать один...