— Я смотрю, ты демон-технократ, —
буркнул я, указывая на табло.
— Я насылаю на людей те образы,
которые они в состоянии воспринять, — с достоинством проговорил
Каладрий. — Ты не представляешь, как трудно было в древние времена,
когда люди слабо осознавали само понятие времени. Приходилось
просто в красках показывать им, как их сожрет саблезубый тигр или
затопчет мамонт.
— Так все жертвы проклятия тебя
видят?
— Обычно нет. Как правило, они просто
видят кошмары и чувствуют беспричинную тревогу. Но ты почему-то
особенный.
— А убрать это табло как-то можно? А
то, боюсь, я помру раньше, чем через 12 дней, банально врезавшись в
какой-нибудь столб.
— Вот еще, — фыркнул Каладрий. —
Знай, смертный, сколько тебе осталось!
— Ну хоть на бок сдвинуть, ничего же
не видно!
Голубь вздохнул, и злосчастное табло
убралось в правый нижний угол, сократившись до надписи
«12.8.28.17». Под надписью выразительно мигал череп.
— Спасибо, — буркнул я. — И что
именно со мной случится через двенадцать дней?
— Через 12 дней, 8 часов, 27 минут, 43 секунды, — поправил
голубь.
— Да, именно через них.
— Ты сгинешь в страшных муках, смертный! — пафосно возвестил
Каладрий. Потом подумал и добавил: — ну, или без них. Но помрешь ты
однозначно.
— Прекрасно, — я тяжело вздохнул и рухнул на кровать, закрыв
глаза. Табло, к счастью, пропало. — Просто замечательно.
— Что хорошего? — удивился Каладрий в моей голове.
— Это был сарказм.
Теперь у меня в дополнение ко всему еще и глюк в виде
птицы-альбиноса и табло обратного отсчета до дня кончины перед
глазами. Почему-то меня не слишком шокировал подобный поворот
событий. Наверное, я уже столько насмотрелся в этом мире, что любой
дурдом стал воспринимать, как само собой разумеющийся.
— Пока я не избавлюсь от проклятия, ты от меня не отстанешь? —
не открывая глаз, обратился я к демону.
— Пока ты не умрешь, смертный, — наставительно поправил тот. —
Ибо смерть — истинная цель всего, и я буду сопровождать тебя на
этом нелёгком пути.
— И избавиться от тебя никак нельзя?
Каладрий красноречиво промолчал.
— Ваше Сиятельство, извольте обедать, — послышался женский
голос, и в мою комнату с дымящимся подносом вкатилась жена сторожа.
Пришлось открыть глаза и сесть на кровати.
— Твоя служанка? — осведомился Каладрий.
— Она самая, — подтвердил я.