— Кстати,
дядя. А вот у меня к вам есть один вопрос.
— Валяй,
спрашивай. Пока я могу внятно отвечать.
— У вас же
девять камней. Вам остался ещё один камень, и тогда бы вы стали
правой рукой фараона навсегда. Вы бы смогли поставить на место
людей из касты Ра. И не только я, но и многие другие, кажется, не
понимают, почему вы не отправились ещё на один рейд.
— Здесь
есть две причины. И одна из них тебе очень не понравится, Акил, —
он глотнул из кружки и вытер рот тыльной стороной руки.
— И всë
же?
— Я слишком
многое повидал за стеной. А в особенности гибель своих товарищей.
Это за многие годы начинает ломать тебя в некоторой степени. Ты уже
перестаешь чувствовать себя живым. Потому что постоянно скрещиваешь
меч со смертью. И это становится частью тебя. Становишься храбрее,
но перестаешь совсем быть собой. Есть вещи пострашнее монстров и
демонов. Иногда ты уже перестаешь отличать реальную опасность от
иллюзорной. Всё это сводит с ума. И наступает момент, когда задаешь
себе вопрос: а кто же я, черт побери, такой? Человек? Или игрушка в
руках богов? Принадлежу ли я себе.
— Но ведь
боги хотели как лучше.
— Да,
определённо. Но воины каст обречены на вечное служение. Мы не можем
позволить себе отступать. А иногда это хочется сделать.
— Я не
совсем пока понимаю, о чем вы.
— Просто
представь, что твои руки постоянно связаны. Но все вокруг
утверждают, что это не так. И потому ты сам начинаешь в это верить.
Но, тем не менее, они остаются связанными. И какая-то часть тебя об
этом догадывается. И чем дольше в тебе зреет противоречие, тем хуже
тебе становится.
— А вторая
причина какая была?
— Номарх
касты Ра поговорил с фараоном насчёт меня. И сказал ему, что кто-то
сильный должен руководить всеми рейдами. Я вроде бюрократической
крысы сейчас. Он сказал ему, что если у меня девять камней, то
только я могу подойти на эту роль. Но сам понимаешь, что это бред.
За стену-то я не хожу. И правой рукой фараона стать не смогу без
десяти камней. Потому что кто-то должен отвечать за всех нас
здесь.
— Больше
это походит на должность козла отпущения.
—
Именно.
— Понял. Но
я почему-то не удивлён. А неужели вы не думали начихать на все
правила и все же выдвинуться в ещё один рейд? У фараона бы тогда не
имелось выбора. Даже ему не под силу сменить все тысячелетние
правила.