Фил, ну ёк твою налево. Что тебе мешало промолчать, честный ты
воин? Впрочем, все мы хороши... проверяю интерфейс системы. Ничего
критичного не утеряно — загадочный кодекс переместил во внутреннюю
память ещё у Иры, а моя дражайшая демоница заняла её самовольно.
Другой вопрос, что Адриан хранил какие-то шифрованные записи,
которые думал взломать — а значит, и храню я. А ещё... чёрт тебя
дери, в этом мире не хранят деньги в сберегательной кассе? Зачем
нужно хранить данные от клятого сейфа в «щепке», которую может
спереть любой пройдоха?
Уар пошатывается, но готов ринуться в бой сразу на два десятка
пировавших и ещё пяток, сбежавшихся на шум. Сколько мы положим?
Пять? Десять? На Иру надежды нет, она просто лежит личиком на
столе. Что ж, пора спускать с поводка демоницу и покормить её
человеческими душами. Я снимаю браслет и глубоко вдыхаю, готовясь
сопроводить её атаку парой пренеприятнейших гальдраставов. Но, к
моему удивлению, появившаяся фигура остаётся недвижной.
— Нет, нет, нет, дорогой, — вздыхает Ада, словно стремясь
надышаться свежим воздухом. — Я пережила очень неприятные пару
суток и увидела смерть своего брата, не успевшего полноценно
родиться. Выбирайся из этого адка сам... но чтобы увеличить шансы —
пусть адреналин разгонит хмель в твоих жилах.
— Вам стоило бы отступить самим, — хмуро отвечаю я и достаю
клинок из ножен. Мужики гогочут ровно до того момента, как моя рука
активирует эннграмный меч и руны начинают освещать зал
неестественным, переливающимся оттенком.
— Что за чертовня?
Вместо ответа я быстро смещаюсь за спины «официантов», и кладу
лезвие на шею ближайшему. Уар, которого уже успел списать со
счетов, подрывается с лавки, и вырывает бердыш у хилого культиста,
вдобавок окатывая его блевотиной. Лязгают затворы, шипят вылезающие
из ножен лезвия. Вот-вот всё может укатиться в Тартар. Или, как
сказали бы местные, в инфоад.
— Может вас и больше раз этак в десять, но после драки вас
останется двое. Или трое.
— Или десять. Мы готовы рискнуть.
— А наши души сохранит владыка Армод, — фанатично шипит Горын, и
даже в синем полумраке я вижу, как слюна вылетает из его кривых
зубов.
— Отступите, — гулко произносит «владыка», шевеля
проводами-щупальцами. Между захватами и штепселями гуляют огни и
молнии невм, и «ракушка» ноет, как от сильной зубной боли. — Вам не
совладать с нашей силой. Вы стремились к знаниям — и узнали, что
даже в глубине костей Нижнедонска может быть спрятана сила.