Биомех воет и врезается в стены, слепо отмахиваясь руками и
цепляясь торчащей оглоблей за все углы. Дыра высоковата — но в
теории даже на текущей мощности «стрекозы» могу взлететь. В
принципе, я могу свалить прямо сейчас. Снять стрекозу с почившего,
прихватить меч, взлететь. С местным драугром пусть разбирается
крестьянство и Орден — зря, что ли, он церковную десятину берёт?
Идея выглядит в первом приближении неплохо — но не более того. В
эту всю историю с Армодом, признаться честно, ввязался в первую
очередь по куражу — но во вторую влияла не валюта и не запах
лазерного разряда поутру. Так или иначе я попал в феодальное
общество (даже если оно не считает себя таковым), а что в нём
ценнее любых денег?
Правильно. Репутация и слава. Можно показать электротатуировку
первому встречному стражнику с просьбой отвести к ближайшему
Комнину — но как обо мне будут говорить в Золотом Шпиле? И как, в
перспективе, ко мне будут относиться при сожжении тех же разрядных
книг?
«- А, ну естественно, что малой Комнин это продавил, запятнал
себя недостойной работой и ещё и прибежал к мамочке при первой же
проблеме.»
А ещё могут быть проблемы с новыми шпилевиками — ведь своей
дружиной мне вряд ли пока позволят обзавестись, а наёмники в ответ
на очередной жаркий спич просто ляпнут:
«- Подчиниться? Тебе? Да ты за своим кошельком не
приглядел?»
В общем, именно во времена развитого и замаскированного
феодализма поговорка про «эй, полковник!» становится актуальнее
всего. Так что нет-нет-нет и ещё раз нет. Никаких побегов. Я лучше
испытаю на прочность свою память — и живую и кибернетическую.
Гапальдур и гильфакси помогали в глиме — достаточно контактной
борьбе. Правда, без биомехов. И без ударов. Надеюсь, будучи
нанесёнными на стопы левой и правой ноги невмами, онимне помогут.
Низкий удар по ушам даёт о себе знать, как и перегрузка мозгов:
тонкая струя крови течёт из носа, ледяной солёной жижей придавая
пикантности драке. А равномерным «кап-кап-кап» — привлекая внимание
биомеха.
— Адриан, — впервые за всё время я слышу в голосе Ады не
наигранную, а всамделишную серьёзность. — Твоя память перегружена,
а кукла всё ещё сильна. Может, стоит отступить?
— Не сегодня, дорогая, — едва ли не рычу я, и биомех поднимает
голову.
Для пробы выбрасываю левую кроссом. Попадаю. Вот только стражу
хоть бы хны. Хо, значит, борьба? Забегаю за спину после очередного
удара по полу. Обнимаю и хватаю нечеловека за пояс, прижимаясь
лицом к почерневшим остаткам искусственной плоти. Рвота лезет вверх
по пищеводу, но руки справляются раньше. Я перекидываю противника
через себя — и впервые слышу лязгающий треск. В кои-то веки.
Кое-как поднявшись, замечаю, что биомех дёргается, силится встать —
но не может. Что ж, пора это заканчивать.