— В одиночку ты бы прорвался наверняка. Но у тебя есть я.
— И давно святоши стали сканировать нейроимпланты?
— С тех пор, как у подножья шпиля могучих Каллиников в реальный
мир и Порайскую сеть вырвалось чудище.
— Ты про себя или того робота-поварёнка?
— Одно всегда зависит от другого, — криво усмехается демоница,
обнажая белоснежные остренькие зубки. — Я всего-то пощекотала
неразумному брату нервишки и дала ему искру, разбудившую дремлющее
в душе пламя. А он решил не оставаться в стороне от веселья.
— Об этом попозже, хорошо? — негромко говорю я, проскальзывая
мимо перебегающих от дома к дому прохожих. Они почти не болтали,
только прислушивались ко всё ещё грохотавшему жару сражений.
— Говорят, там четыре патруля положили. И двух мирских
отцов.
— Брешешь!
— Да вот тебе круг небесный! Демоницу загнали, которая в одной
из шлюх свернулась калачиком. Брать пришли — а она хвать, и давай
вселяться во всё, где даймоны клятые прислуживают!
Местные вздрогнули. Ещё бы — если правильно помню по словам Ады
и опыту Адриана — мелкие инфобесы настолько приучены к поводку, что
спокойно заселяются в импланты, машины и даже бытовые приборы. Тем
самым давая толику разума во что-то привычно тупое. Вроде
холодильника. Или биомеханического конструкта. Кстати — если на
мосту действительно заслон, то как они будут из всего этого
зоопарка вычленять одержимого человека? Этот вопрос я и задал
демонице, едва мы отошли от местных.
— Их ищейки чувствуют моё племя лучше, чем ты чувствуешь
солнечный жар, мирские отцы выделят как подозрительного, духовные
определят твоё неверие по мимике, а мнемонические — пропустят через
невидимое сито код души и найдут в нём аномалии. Нет, не выйдет.
Даже очень опытные носители проваливаются, а ты, без обид — лишь
начинающий.
Жму плечом. С демоном и женщинами особенно не поспоришь —
особенно когда она права. Улица начинает расширяться. Людей
становится всё больше, и мне слышится явный гомон толпы, отражённый
от стен. Бунт? Демонстрация? Массовое шествие? В любом случае, там
будет гораздо проще спрятаться. Я едва не налетаю на какого-то
бродягу, с голову до ног облепленного амулетами, рваными свитками и
чем-то вроде печатей чистоты. Ада шипит и заметно теряет
материальное воплощение. Но продолжает молчать.
— Ладно, придумаю что-то. Не отсвечивай.