— Кто знает, каким батёк был в молодости, — усмехаюсь я.
— Говорят, что матушка Агафья знавала. И судя по шести нашим
братьям — знавала многое.
Я чувствую старую горечь. "Шестью братьями" у Комнинов звали
шестерых младенцев от Агафьи Каллиник. Они прожили от одного до
пяти дней, и молодая жена деспота сошла с ума от горя.
— Пусть Порайск им будет миром, — склоняю голову я.
— Аминь.
— Он не знает, но из шести только трое были мальчуганами, -
шепчет Ада. - Всех успели подключить, даже уродца с хвостом и
птичьим клювом. И никто не прожил дольше трёх стандартных недель.
Авилла Каллиник не смогла пережить шестого младенца. С той истории
прошло уже много лет, но в Пургатории до сих пор можно услышать
тоскливый вой матери — и довольные проклятия её родственников.
Родственников? Что ж, видимо шпиль Птицы умудрился крепко
нагадить моей семье. Если поверить демону — то между нами и вовсе
лежит не Дон, так Мёртвый Донец, полный крови. Плюс откровенная
наглость в заходе на «чужие» земли, попытка нарушить существующий
городской строй... Пожалуй, лучше уж демон, чем такие враги. Но —
только при условии, что Ада не врёт или не приукрашивает факты.
Возможно и то и другое.
— Возможно, дорогой, но ты спроси лучше Фёдора, как там
остальные братцы.
— А что с остальными? — отец женился пять раз. Старшие — Лихуд,
Константин и Агреппина были от девицы из Ангелосов. Шесть младенцев
— от Агафьи Каллиник. Мануил, Всеволод, Фёдор и Таисия — от
заморской королевичны Гифы Готвиничной. Но кроме Рилы и Адриана у
Фёдора были ещё дети... Вспомнить бы ещё их родителей. Адриан,
какого чёрта ты не помнишь собственную мать?
в которой Адриан невозмутим,
делает замечание и оправдывается
Скомороший шпиль. «Гнездо».
Резкость Фёдора меня удивляет. Всё-таки недостаточно свой?
— Скорее так: Рогволд, в отличие от тебя, не просто решил
потрогать ножкой тьму. Он погрузился в неё, насладился ей и
пропитался, — мурлычет Ада.
Брат морщится (искренне надеюсь, чему-то своему) и медленно
отвечает мне:
— Я давно настаивал, что его стоит вычеркнуть из всех разрядных
книг. И запретить пользоваться фамилией «Комнин». Рано или поздно
его сожгут на костре, а вину в грехопадении возложат на нас.
— Мрачноватое пророчество.
— Всего лишь анализ ситуации, Адриан. Анализ ситуации.
За болтовнёй мы совершенно забываем, что уже вступили в
«гнездо». В любом шпиле есть такая зона — закрытая для чужаков и
овеянная облаком легенд. Многократно сильнее охраняемая и богатая.
Обитель богачей, сильных мира сего и прочих примечательных (иногда)
и совершенно серых (куда чаще) личностей. Воздух забит
киберхерувимами, щебечущими воробьями. Мои нейронные системы
начинают ныть не то от количества невм, не то от аромата
благовоний. Он кажется настолько плотным, что на него можно
повесить бердыш. Брррр. Адриановы воспоминания сигнализировали о
скуке и отчаяния от глубоко въевшегося этикета.