Я — не настолько чопорен. Как и многие археологи, я искренне
недолюбливаю высший свет и его академическое подобие во всех
составляющих: многослойные реплики, зашкаливающий пафос и
абсолютная оторванность от остальных людей. Тем не менее - и
признаю его достоинства, как очевидные, так и не очень. Поэтому и
остаюсь спокойным. Как-никак, это — мой первый подъём на вершину, и
если собираюсь действительно отожрать себе место под солнцем и у
хорошего хирургеона — придётся напитаться местной атмосферой. Да и
если честно, мне банально любопытно.
Фрески, невесть откуда привезённые мраморные статуи, тихо
гудящие серверные стойки, замаскированные под какие-то шкафы
резного дерева. Дамы в расшитых сарафанах, кокошниках с настоящими,
подсвеченными самоцветами. Напялившие на себя маску высокомерного
презрения бояре, чьи горлатные шапки не могли достать до высоких
сводов. Если бы не светящиеся глифы и явный подгон архаичной моды
под практичность - вспомнил бы стереотипные иллюстрации Билибина.
Но пока в голову лезли осколки невесть зачем вставленного на истфак
курса по экономике.
Чёрт возьми, на чём местные делают деньги? Вроде бы вокруг
города - пустошь, но за счёт кого тогда Нижнедонск и все его
обитатели богатеют? Ладно, шуты торгуют зрелищами. Уары — продают
меч всем интересующимся. Каллиники торгуют хлебом духовным, Комнины
— материальным. А остальные? Прибавочная стоимость-то откуда
берётся? Моя озадаченность не остаётся незамеченной Фёдором.
Правда, он её трактует по-своему.
— Отвык от верхушки, братец?
— Не то слово, — улыбаюсь я.
— Особенно и не привыкай. Боюсь, пока рано тебя на свет
Всесоздателя и... — он понижает голос, — суд этой клятой публики
тебя выводить.
— Да я и не стремлюсь.
— Тогда нечего на девиц лишний раз смотреть. Совсем в подулье
расслабился, скоро гарбуза вручат — а ты и забудешь, что ж родители
бабёнки в виду имели.
Брат хлопает меня по плечу, и не успеваю изобразить смущение,
как вижу — брат заметно напрягся. К нему откуда-то сбоку даже не
подходит, а подползает мужичок при шубе (как он её носит-то в такую
жару?) и высокой, «горлатной» шапке. Немедленно тяну руку к мечу,
но Фёдор почти неуловимым жестом даёт знать: всё в порядке. Мы
плавно останавливаемся, словно хотим насладиться красотой очередной
мозаики. А «шуба» тем временем подходит в упор.