Видение не уходит, сменяется сразу вереницой других —
торжеством, испугом, холодной злостью. Отголоски прошлого настигают
меня и продолжают насиловать мою нейру. В этом времени ещё есть
что-то, чем заглушают галлюцинации? Обскура? Красный глаз?
Кармотрин? Серебрянка? Покажите мне, где смешивают это дерьмо и
проведите за ручку — и проведу там остаток дня, пока меня не
выгонят и ноги не приведут к очередному всплеску насилия. Я плююсь,
богохульствую и ругаюсь до тех пор, пока меня не начинают дёргать
за плечо.
— Эй! Ты как, живой?
— Живой, чтоб меня матка боска... хртьфу! — я, наконец, беру
задницу в руки и поднимаю заплаканные глаза. — Живой. Плохие
сны.
Стражники. Четверо. С глупым холодным оружием, железными
нагрудниками, узорами и примитивнейшими нейрами.
— Плохие, говоришь? — говорит тот, что поближе ко мне.
Недоверчиво.
— Ага. Оттарабанил своё на вредном производстве, пары припоя до
сих пор в голову дают.
— Мужик, пошли-ка в участок. Там просветим твою нейру и
посмотрим, юродивый ты иль одержимый, — басит бородач, этак
поигрывая своим лунообразным лезвием на палке.
Глупое, примитивное оружие не менее простецкого человека. Его
импланты мог бы взломать даже четырёхглазый школьник! И всё же я
вижу своим тайным оком — оружие подключено к сети, а
нанесённые на клинок сигили (ну или «невмы», если в терминах
местных аборигенов) могли здорово расстроить мои криптопротоколы.
Плюс ещё трое сообщников рядом. Что ж, придётся лезть в карман.
— Любезнейшие, позвольте для начала показать кое-что. Потом
решите, одержимый ли я или ю.. родимы... тьфу! Ну, в общем этот,
второй, — отмахиваюсь я. Стража напрягается — и это понятно даже
мне, столь плохо разбиравшемуся в поведении мясных мешков.
— Медленно, — прищуривается главный, и я понимаю — это не
характеристика, а очень даже приказ.
— Прошу, — поднимаю я свиток, словно это был усеянный алмазами
кубок. Пигмеи любят побрякушки, и никогда не угадаешь — что в этот
раз им особенно понравится. В прошлый раз я отделался показом
амулета с золотой птицей, теперь проведём опыт с грамотой. Ага,
глаза на лоб плывут.
— Прошу прощения, милостливый господарь, — лебезит бородач, но
мне уже всё равно. Пора двигаться дальше, к неведомым мне
далям.
Любопытно, что ж написано на этом куске кожи? Я ещё при
получении просканировал его, но не нашёл ни RFID-меток, ни чипов
связи с глобальной сетью (точнее — её ошмётками). Просто письмена,
примитивненькие водяные знаки и восковые (ВОСКОВЫЕ! это продукт
переработки пчёл, кстати) печати.